Фогилев, Владимир Николаевич

Владимир Николаевич Фогилев
Дата рождения	30 октября 1922(1922-10-30)
Место рождения	деревня Лобаново, Чухломский район, Костромская область
Дата смерти	18 августа 1978(1978-08-18) (55 лет)
Место смерти	Москва
Звание	гвардии подполковник
Награды и премии

Владимир Николаевич Фогилев (Лобаново, 30 октября 1922 — 18 августа 1978, Москва) — старший лётчик 75-го гвардейского штурмового авиационного полка 1-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта, гвардии лейтенант. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 30 октября 1922 года в деревне Лобаново ныне Чухломского района Костромской области в семье маляра. Русский. Член КПСС с 1944 года. С 1929 года жил в Москве. Окончил 9 классов и аэроклуб.

В Красной Армии с 1940 года. Учился в Михайловской школе пилотов бомбардировочной авиации. В 1941 году переведён в Ворошиловградскую военно-авиационную школу пилотов.

Осенью 1941 года Ворошиловград оказался под ударами фашистских войск. Не в небе, а на земле, в пехотных подразделениях получил Фогилев боевое крещение. Пешком дошёл до Сталинграда. Потом пришлось переучиваться на штурмовик «Ил-2».

Только в июле 1943 года Фогилев оказался на фронте в прославленном 75-м гвардейском штурмовом авиаполку 1-й Сталинградской гвардейской штурмовой авиадивизии. В первом боевом вылете под Смоленском группа штурмовиков, в которой был и Фогилев, перехватила моторизованную колонну фашистов. Многие гитлеровцы полегли от бомб и реактивных снарядов наших самолётов.

Летом 1944 года Владимир Фогилев наносил бомбово-штурмовые удары по железнодорожным станциям Орша, Толочин, по вражескому аэродрому Хламово, по скоплениям живой силы и техники противника.

В конце августа 1944 года в районе города Валка самолёт Фогилева был подбит. Вражеский зенитный снаряд «эрликона» угодил точно в фюзеляж, тяжело ранив стрелка «Ил-2». Фогилев повернул самолёт к линии фронта, но вскоре остановился двигатель. Выбрасываться с парашютом было поздно — мала высота. Фогилев с трудом посадил самолёт вблизи передовой в расположение пехотной части. Стрелок был отправлен в госпиталь. Когда Фогилев вернулся в полк, его считали уже погибшим.

Пришлось ему повоевать и на море. 20 марта 1945 года Фогилев вёл четвёрку «Ил-2». Самолёты действовали на высоте корабельных мачт. Точно рассчитанным топмачтовым ударом, когда сброшенные бомбы, ударившись о воду, рикошетируют, В. Н. Фогилев отправил на дно быстроходную вражескую баржу с живой силой и техникой врага. Второй транспорт потопили ведомые Фогилева. Это произошло в 50-ти километрах к юго-западу от Кёнигсберга.

Меньше, чем за месяц до конца войны, Фогилев в очередном боевом вылете чуть не погиб. Самолёт его был подбит и загорелся. Фогилев посадил горящую машину прямо на мелкий лес без выпуска шасси на территорию, только 30 минут назад освобождённую от захватчиков.

К апрелю 1945 года гвардии лейтенант В. Н. Фогилев совершил 114 боевых вылетов на штурмовку войск противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство гвардии лейтенанту Фогилеву Владимиру Михайловичу было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 8705).

После войны В. Н. Фогилев окончил Краснознамённую Военно-воздушную академию и несколько лет продолжал службу в истребительном реактивном авиаполку, летал на сверхзвуковых истребителях, был начальником штаба авиационной части.

С 1975 гвардии подполковник В. Н. Фогилев — в запасе. Жил в Москве. Работал инженером в научно-исследовательском институте. Умер 18 августа 1978 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище (участок 9-3).

Награды

• Герой Советского Союза (29.06.1945);
• орден Ленина (29.06.1945);
• орден Красного Знамени (22.02.1945);
• орден Отечественной войны 1-й степени (19.05.1945);
• орден Отечественной войны 2-й степени (19.03.1945);
• орден Красной Звезды (30.12.1956);
• орден Славы 3-й степени (07.10.1944);
• медали.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2972 Фогилев, Владимир Николаевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Фогилев, Владимир Николаевич

«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.