Фойгтс-Ретц, Константин Бернард фон

Константин Бернард фон Фойгст-Ретц
нем. Konstantin Bernhard von Voigts-Rhetz
Дата рождения	16 июля 1809(1809-07-16)
Место рождения	Зезен, Пруссия
Дата смерти	14 апреля 1877(1877-04-14) (67 лет)
Место смерти	Висбаден, Пруссия
Принадлежность	Пруссия Пруссия
Звание	генерал от инфантерии
Командовал	9-я пехотная бригада, 9-я пехотная дивизия, 10-й армейский корпус
Сражения/войны	Австро-прусско-итальянская война, Франко-прусская война
Награды и премии

Константин Бернард фон Фойгст-Ретц (нем. Konstantin Bernhard von Voigts-Rhetz; 1809—1877) — прусский генерал.

Биография

Родился 16 июля 1809 года в Зезене.

В 1827 году вступил на военную службу в 9-й пехотный полк и в 1829 году был произведён в первый офицерский чин. В 1833—1835 годах он прошёл курс обучения в Берлинском военном училище, после чего служил в Топографической службе прусской армии. В 1839 году зачислен в генеральный штаб и в 1841 году произведён в капитаны.

С 1844 года Фойгтс-Ретц был начальником службы измерений и в 1847 году произведён в майоры с назначением в штаб 5-го армейского корпуса. Во время мартовской революции 1848 года он находился в Познани, где отличился при пресечении беспорядков. Однако из-за конфликта с королевским комиссаром в Познани генералом фон Вилиссеном он остался без награды. В конце 1848 года он опубликовал в Познани свою записку о случившихся событиях, которая вызвала оживлённую полемику и публичную переписку с генералом Вилиссеном, опубликованную в том же году в Берлине.

Далее Фойгтс-Ретц служил в штабах 1-го и 4-го армейских корпусов, с 1852 года был начальником штаба 5-го армейского корпуса и в 1855 году получил чин полковника. В 1858 году произведён в генерал-майоры и назначен командиром 9-й пехотной бригады, а в январе следующего года назначен начальником военного департамента Военного министерства Пруссии. С июля 1860 года был комендантом крепости Люксембург. В 1863 году произведён в генерал-лейтенанты и назначен командиром 9-й пехотной дивизии, а с 1864 года был командующим гарнизона Франкфурта-на-Майне.

Во время австро-прусской войны 1866 года Фойгтс-Ретц был назначен начальником штаба 1-й армии принца Фридриха-Карла Прусского. В этом качестве он участвовал в сражениях при Мюнхенгреце, Подоле и Кёниггреце. После войны назначен генерал-губернатором Ганновера и командиром 10-го армейского корпуса.

После начала в 1870 году франко-прусской войны Фойгтс-Гретц со своим корпусом выступил на театр военных действий и отличился в сражениях при Меце и Вионвиль-Марс-ла-Туре, а затем действовал на Луаре.

27 декабря 1870 года российский император Александр II пожаловал Фойгтс-Ретцу орден св. Георгия 4-й степени

В воздаяние отличной храбрости и военных подвигов, оказанных во время военных действий во Франции

По окончании военных действий Фойгтс-Ретц продолжал командовать 10-м армейским корпусом и в 1873 году из-за обострившейся болезни вышел в отставку. Скончался 14 апреля 1889 года в Висбадене.

Его братья Вильям и Юлиус также были генералами прусской армии.

Память

• В 1889 году Фойгтс-Ретц, в знак признания его военных заслуг, был назван вечным шефом 79-го пехотного полка.
• Также он являлся почётным гражданином Брауншвейга.

Источники

• Horst-Rüdiger Jarck, Günter Scheel (Hrsg.): Braunschweigisches Biographisches Lexikon. 19. und 20. Jahrhundert, Hannover 1996, S. 634-35
• Шабанов В. М. Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769—1920. Биобиблиографический справочник. М., 2004

Отрывок, характеризующий Фойгтс-Ретц, Константин Бернард фон

Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.