Фолксштимэ
| Формат |
общественно-политическая |
|---|---|
|
| |
| Основана |
1946 |
| Прекращение публикаций |
1991 |
| Язык | |
| Главный офис | |
Фолксштимэ (идиш פֿאָלקסשטימע — глас народа, польск. Fołks Sztyme / Głos Ludu) — еврейская газета на идише и польском языке, основанная в 1946 году[1] в Лодзи.
Содержание
История
Фолксштиме была основана в Лодзи в 1946 году. Через несколько лет редакция газеты переехала в Варшаву. Первоначально была органом ЦК Польской рабочей партии и ПОРП, с 1956 года была печатным органом Общественно-культурного общества евреев в Польше[2]. В течение многих лет была единственной газетой на идише в Польше (кроме научного альманаха Bleter far Geszichte).
Согласно American Jewish Yearbook, Фолксштиме была «единственной газетой Коммунистической партии. Она выходила четыре раза в неделю и имела иллюстрированный ежемесячник Yiddishe Szriften, посвящённый литературе и искусству и выходила под эгидой Общественно-культурного союза евреев»[3].
С 1968 года выходила в виде еженедельника. В 1991 году выпуск газеты был прекращён.
В настоящее время в Польше издаётся один раза в месяц единственное еврейское двуязычное периодическое издание на идише и польском языке — журнал «Дос Йидише Ворт».
Главные редакторы
- Херш Смоляр (1950—1968);
- Самуэль Тененблатт;
- Адам Кватерко
Примечание
- ↑ Minczeles, Henri. Histoire générale du Bund: un mouvement révolutionnaire juif. Paris: Editions Austral, 1995. стр. 427
- ↑ Bugajski Janusz. [books.google.be/books?id=9gGKtLTQlUcC&pg=PA208 Political parties of Eastern Europe: a guide to politics in the post-Communist era]. — M.E. Sharpe, 2002. — P. 1055. — ISBN 978-1-56324-676-0.
- ↑ Shapiro, Leon (1953). «[www.ajcarchives.org/AJC_DATA/Files/1953_11_EastEurope.pdf Poland]». American Jewish Yearbook: 336–343. Проверено 2009-11-09.
См. также
Напишите отзыв о статье "Фолксштимэ"
Отрывок, характеризующий Фолксштимэ
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
