Фолк-ривайвл
Фолк-ривайвл (от англ. folk revival - «народное возрождение») — музыкальный стиль в рок-музыке, основанный на народных песнях и имеющий ярко выраженную гражданскую направленность. Возник и распространился в конце 50-х — начале 60-х годов XX века[1]. В течение короткого периода (ок. 1958—1965 гг.) так называемая «народная музыка» занимала высокие места в музыкальных поп-чартах США и Британии. Хиты были в основном созданы музыкантами-профессионалами или полупрофессионалами, и часто представляли собой «расширенные» (англ. watereddown) версии истинных народных стилей. Тем не менее, «народное возрождение» оказало глубокое влияние на будущее поп-музыки и кантри-стиля[2].
Содержание
Британский фолк-ривайвл
Современная английская народная музыка характеризуется двумя этапами популяризации. Первый этап связан главным образом с именем академика Cecil Sharp. Он включает в себя публикацию народных песен и мелодий в различных журналах. Пик данного этапа приходится на 1910 год. Второй этап связан с крупными концертами английской музыки, которые начались с появления Copper Family в Альберт-Холле в 1952 году. Начиная с конца 1960-х песни стали исполняться в современной обработке; это было рождением жанра электрик-фолк.
Американский фолк-ривайвл
Американский фолк-ривайвл берёт своё начало в 1940-х годах. Группа американских коллекционеров и исследователей, включавшая John Lomax, его сына Alan Lomax, поэта Карла Сэндберга, музыканта Charles Seeger и других, записала и опубликовала старинные баллады, тюремные песни, аппалачский фолк и афроамериканский блюз. Несколько исполнителей, связанных с традиционной музыкой, как, например, Пит Сигер, Джош Уайт, Бёрл Айвз и The Weavers, пользовались большим коммерческим успехом в 1940-х, что привело к более широкой популяризации народной музыки с конца 1950-х до середины 1960-х годов исполнителями, как, например, The Kingston Trio, Джоан Баэз и Peter, Paul and Mary, продавая миллионы альбомов.
Канадский фолк-ривайвл
Несмотря на наличие ряда исполнителей, как, например, The Band, Нил Янг и Джони Митчелл, бывших частью американской фолк-рок-сцены 1960-х, в Канаде наблюдается свой отличительный фолк-ривайвл. Основанный на кельтских традициях, он включает сцену Приморских провинций конца 1970-х, возглавляемую региональными легендами Figgy Duff и Стэном Роджерсом, а также сцену Квебека середины 1960-х, возглавляемую Жилем Виньо. Популярность американского фолка 1940-х непосредственно привела к популяризации канадского фолка группами, как, например, The Travellers в 1950-х[3]. Несколько музыкантов, выросших на этой музыке, стали исполнителями традиционного фолка в 1970-х, как, например, Гордон Лайтфут и Ian & Sylvia[4].
Ирландский фолк-ривайвл
См. также
Напишите отзыв о статье "Фолк-ривайвл"
Примечания
- ↑ [ukrainian_explanatory.academic.ru/189253/%D1%84%D0%BE%D0%BB%D0%BA-%D1%80%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%B9%D0%B2%D0%BB Фолк-ривайвл] // Великий тлумачний словник сучасної української мови. — Київ–Ірпінь: "Перун". 2005. — 1728 с. — ISBN 966-569-013-2 (укр.)
- ↑ [books.google.ru/books?id=0ZjrAgAAQBAJ&pg=PA139&dq=folk+revival+A+Dictionary&hl=ru&sa=X&ei=SrDGVNGAD6qqywOt0YLABA&ved=0CCQQ6AEwAQ#v=onepage&q=folk%20revival%20A%20Dictionary&f=false Country Music: A Biographical Dictionary] (англ.)
- ↑ [www.thecanadianencyclopedia.com/articles/emc/folk-music-revival "Folk Music Revival"], The Encyclopedia of Music in Canada
- ↑ Dicaire, David, [books.google.ca/books?isbn=078646352X The Folk Music Revival, 1958-1970: Biographies of Fifty Performers], McFarland, 2001
Ссылки
- Valérie Rouvière [www.cmtra.org/IMG/pdf_Lemouvementfolk1sur4.pdf Le mouvement folk en France (1964-1981)] («мовимент фолк» во Франции. 1) (фр.)
- Valérie Rouvière [www.cmtra.org/IMG/pdf_Lemouvementfolk2sur4.pdf Le mouvement folk en France (1964-1981)] («мовимент фолк» во Франции. 2) (фр.)
- [www.folkworld.de/14/e/yacoub.html French Folk cooking slowly] (французский «фолк-ривайвл») (англ.)
- Italian folk revival (итальянский «фолк-ривайвл») (англ.)
Отрывок, характеризующий Фолк-ривайвл
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
