Фолькман, Альфред Вильгельм
| Альфред Вильгельм Фолькман | |
| нем. Alfred Wilhelm Volkmann | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
 |
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
|
Альфред-Вильгельм Фолькман (1800—1877) — известный[уточнить] немецкий физиолог.
С 1821 г. изучал медицину в Лейпцигском университете и там же был удостоен степени доктора (1826); посетив с научной целью Лондон и Париж, он в 1828 г. начал приват-доцентом читать лекции в Лейпцигском университете и в 1834 г. был избран экстраординарным профессором зоотомии.
В 1837 г. приглашен в Дерптский университет ординарным профессором по кафедре физиологии, патологии и семиотики. Хотя Фолькман пробыл в Дерпте всего 6 лет (1837—1843), однако его влияние не только на студентов, но и на научное направление медицинского факультета было значительно: он первый стал знакомить своих слушателей с методом новейших физиологических исследований при помощи экспериментов и микроскопа.
Часть научных работ, благодаря которым Фолькман впоследствии занял видное место в ряду выдающихся физиологов, была написана им уже в Дерпте (например, о строении и функциях нервов, о мозге, о нервной системе и др.); там же он произвел главнейшие предварительные опыты для работ по динамике кровообращения. Избранный в ректоры, он в 1842 г. был уволен от этой должности, вследствие чего отказался и от профессуры, и в следующем году переселился в Галле, где занимал кафедру физиологии, а также и анатомии до 1876 г.
Сын — хирург Рихард Фолькман.
Напишите отзыв о статье "Фолькман, Альфред Вильгельм"
Литература
- Фолькман, Альфред-Вильгельм // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Фолькман, Альфред Вильгельм
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
