Фомин, Нил Валерианович

Нил Валерианович Фомин
Дата рождения:	1889(1889)
Место рождения:	Красноуфимск, Пермская губерния Российская империя
Дата смерти:	23 декабря 1918(1918-12-23)
Место смерти:	Омск
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Образование:	Высшее
Партия:	ПСР (с года)
Основные идеи:	социализм, кооперация
Род деятельности:	революционер, кооператор, депутат Учредительного собрания.

Нил Валерианович Фомин (1889—1918) — российский политик начала XX века, революционер-эсер, кооперативный деятель, депутат Учредительного собрания.

Биография

Родился в г. Красноуфимске Пермской губернии в семье ремесленника. Получил высшее образование в Петербурге. Участвовал в кооперативном движении. В 1910 г. арестован за транспортировку нелегальной эсеровской революционной литературы, в 1911 г. сослан в Сибирь. В 1917 эсер-центрист, уполномоченный Временного Сибирского правительства на Дальнем Востоке, в Иркутске. Член Предпарламента. Избран депутатом Учредительного собрания от Енисейского округа по списку № 3 — (эсеры). В Петрограде был одним из организаторов боевых дружин для защиты Учредительного собрания, участник заседания 5 января. В 1918 вошел в состав Комуча. Был сотрудником «Сибирской кооперации», редактором «Власти народа». Уполномоченный Сибирского временного правительства. Присутствовал в сентябре 1918 г. на Уфимском государственном совещании.

В Челябинске арестован колчаковцами, отправлен в омскую тюрьму. Освобожден из тюрьмы в ходе организованного большевиками восстания рабочих 22 декабря 1918. Вечером того же дня, выполняя требование властей, Фомин добровольно вернулся в тюрьму.

Убийство Фомина

В ночь с 22 на 23 декабря взят из тюрьмы под расписку неизвестными офицерами и на следующий день найден убитым на берегу Иртыша недалеко от центра города вместе с другими социалистами-депутатами Учредительного собрания (И. И. Девятов, Д. П. Сургучёв). По первоначально распространённой версии эти убийства были результатом "самосуда пьяных офицеров".

На похороны Фомина Колчак прислал своего представителя, осудив это убийство. Для расследования произошедшего была создана Чрезвычайная следственная комиссия во главе с сенатором А.К. Висковатым. По приказу Верховного правителя военным прокурором было начато дознание и начато следствие прокурором Омского окружного суда.

На допросах в плену у большевиков Колчак отрицал, что ему что-либо известно об убийцах членов учредительного собрания. Однако по справке прокурора омской судебной палаты из тюрьмы Фомина забрал поручик Ф. Барташевский, "основываясь на личном распоряжении верховного правителя". Барташевского при посещении им тюрьмы сопровождал некий поручик Черченко, состоявший в личном конвое Колчака. Первоначально Барташевский хотел забрать других трёх узников, но поскольку двоих уже забрали и убили при конвоировании, а третий болел тифом, то поручик лично отобрал восьмерых членов учредительного собрания, включая Фомина. Их отвели в военно-полевой суд, но он был закрыт. Тогда Барташевский присоединил к группе еще пятерых, уже осужденных судом, из которых только трое были осуждены на расстрел, и погнал всех раздетыми за Иртыш. Здесь Барташевский привёл "приговор" в исполнение, все 13 человек были изрублены шашками, исколоты штыками и расстреляны. Согласно официальному "Акту осмотра трупа гражданина члена правления «Закупсбыта» Нила Валериановича Фомина" ему нанесли 13 ран, в том числе ударами шашкой, из них 5 прижизненных. Тела убитых были брошены на месте казни. Когда жена Фомина после длительных поисков нашла тело своего мужа, она ещё долго не могла его забрать в силу бюрократических проволочек колчаковских властей .

Барташевский и некоторые другие непосредственные убийцы были привлечены к суду, но очень скоро их освободили и они укрылись в отряде Анненкова.

Оценка последствий убийства Фомина

Е. Е. Колосов — общественно-политический деятель, депутат Учредительного собрания, историк:

Омские убийства в декабре 1918 г., в частности гибель Н. В. Фомина, положили грань между правительством Колчака и всеми сколько-нибудь прогрессивными общественными элементами, не говоря уже о революционной среде. Даже те представители умеренной демократии, которые считали Колчака чуть-что не «русским Вашингтоном», чувствовали себя смущенными.

Источники

• Л. Г. Протасов. Люди Учредительного собрания: портрет в интерьере эпохи. М., РОСПЭН, 2008.
• [scepsis.ru/library/id_2589.html Массовые убийства при Колчаке в декабре 1918 г. в Омске и гибель Н. В. Фомина]
• [scepsis.net/library/id_1378.html Генрих Иоффе. Конец учредиловщины]

Отрывок, характеризующий Фомин, Нил Валерианович

Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.