Фомин, Пётр Тимофеевич

Пётр Фомин
Имя при рождении:	Пётр Тимофеевич Фомин
Дата рождения:	18 октября 1919(1919-10-18)
Место рождения:	д. Ледяха, Псковская губерния, РСФСР
Дата смерти:	9 января 1996(1996-01-09) (76 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Россия
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Жанр:	портрет, пейзаж, жанровая картина
Учёба:	ЛИЖСА имени И. Е. Репина
Стиль:	социалистический реализм, реализм
Награды:
Звания:

Пётр Тимофеевич Фомин (1919—1996) — российский советский живописец и педагог. Народный художник СССР (1991). Член Санкт-Петербургского Союза художников (до 1992 года — Ленинградской организации Союза художников РСФСР).

Биография

Пётр Тимофеевич Фомин родился 18 октября 1919 года в деревне Ледяха (ныне Локнянского района Псковской области). Участник Великой Отечественной войны. Сражался на Ленинградском и 3-м Белорусском фронтах в частях авиационного обслуживания 1-й Воздушной армии. Участник обороны Ленинграда, штурма Кёнигсберга.

После демобилизации в 1946 поступил на живописный факультет ЛИЖСА имени И. Е. Репина, который окончил в 1952 по мастерской В. М. Орешникова с присвоением звания художника живописи. Дипломная работа — историческое полотно «Кутузов под Бородино».

Участвовал в выставках с 1952 года, экспонируя свои работы вместе с произведениями ведущих мастеров изобразительного искусства Ленинграда. Член Ленинградского Союза советских художников с 1952 года. Писал жанровые и исторические картины, портреты, пейзажи. С 1952 преподавал в ЛИЖСА имени И. Е. Репина, профессор с 1971, ректор института в 1983—1991. В 1972—1975 годах избирался председателем правления Ленинградской организации Союза художников РСФСР.

Автор картин «Вернулись» (1959), «У автобусной остановки» (1961), «Синие воды» (1964), «Ветрено» (1967), «Начало апреля» (1972), «Огородницы», «Берега Онеги» (обе 1964), «Весна в Изборске» (1965), «Весенний пейзаж» (1986), «Апрельский день» (1972), «Лён» (1975), «Летом» (1977), «Псковщина» (1973), «Солдатки» (1980) и других. Неоднократно работал на творческой базе ленинградских художников в Старой Ладоге.

В 1988 был избран действительным членом АХ СССР. Персональные выставки в Государственном Русском музее (1984), в Научно-исследовательском музее Российской Академии художеств в Санкт-Петербурге (1994 и 2000), в Центральном выставочном зале в Москве (1986), в Псковском художественном музее-заповеднике (1995).

Фомин Пётр Тимофеевич скончался 9 января 1996 года в Санкт-Петербурге на семьдесят седьмом году жизни. Его произведения находятся в Государственном Русском музее, Третьяковской галерее, в музеях и частных собраниях в России, Великобритании, Японии, США, Франции, и других странах.

Награды и премии

• народный художник СССР (1991)
• народный художник РСФСР (1977)
• Государственная премия РСФСР имени И. Е. Репина (1983) — за серию пейзажей «Родной край»
• Золотая медаль АХ СССР
• орден Трудового Красного Знамени
• орден Отечественной войны II степени (1985)
• медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
• медаль «За боевые заслуги»
• медаль «За оборону Ленинграда»

Выставки

• 1958 год (Ленинград): Осенняя выставка произведений ленинградских художников.
• 1964 год (Ленинград): Ленинград. Зональная выставка.
• 1975 год (Ленинград): Наш современник. Зональная выставка произведений ленинградских художников.
• 1976 год (Москва): Изобразительное искусство Ленинграда.
• 1980 год (Ленинград): Зональная выставка произведений ленинградских художников.

Источники

• Бродский В. Жизнеутверждающее искусство // Ленинградская правда. — 1957, 11 октября.
• Прытков В. Новые работы советских пейзажистов // Искусство. — 1958. — № 2. — С. 19-28.
• Шведова В. Над чем работают ленинградские художники // Художник. — 1959. — № 9.
• Григорьева Н. Всесоюзная художественная // Ленинградская правда. — 1963, 26 декабря.
• Аникушин М. Солнце на полотнах // Ленинградская правда. — 1964, 3 ноября.
• Кривенко И. «Ленинград» (раздел живописи) // Художник. — 1965. — № 3. — С. 27-36.
• Никифоровская И. У художников весна // Ленинградская правда. — 1965, 19 июня.
• Аникушин М. О времени и о себе // Вечерний Ленинград. — 1967, 17 октября.
• Колесова О. Широка страна моя … Творческий отчёт ленинградских художников, посвящённый 50-летию образования СССР. // Ленинградская правда. — 1972, 23 сентября.
• Богданов А. Славя страну труда // Вечерний Ленинград. — 1972, 10 октября.
• Богданов А. Ярче, но и глубже // Вечерний Ленинград. — 1973, 25 декабря.
• Губарев А. На полотнах — человек труда. Выставка «Наш современник». // Ленинградский рабочий. — 1975, 11 октября.
• Дмитренко А. Мир современника // Ленинградская правда. — 1975, 12 октября.
• Выставка произведений ленинградских художников, посвященная 60-летию Великого Октября. — Л.: Художник РСФСР, 1982. — С. 19.
• Осенняя выставка произведений ленинградских художников. 1978 года. Каталог. — Л.: Художник РСФСР, 1983. — С. 13.
• Справочник членов Союза художников СССР. Том 2. — М.: Советский художник, 1979. — С. 477.
• Леняшин В. Поиски художественной правды // Художник. — 1981. — № 1. — С. 8-17.
• Левандовский С. Живопись на Ленинградской зональной // Искусство. — 1981. — № 2. — С. 64.
• Справочник членов Ленинградской организации Союза художников РСФСР. — Л.: Художник РСФСР, 1987. — С. 138.
• Matthew Cullerne Bown. A Dictionary of Twentieth Century Russian And Soviet Painters. 1900 — 1980s. — London: Izomar Limited, 1998.
• Петр Фомин. Живопись. Воспоминания современников. — СПб., 2002.
• Иванов С. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. — СПб.: НП-Принт, 2007. — С. 9, 20, 371, 389, 391, 393, 395, 397, 399, 401, 403, 439, 444. ISBN 5-901724-21-6, ISBN 978-5-901724-21-7.

См. также

• Список живописцев Ленинградского Союза художников
• Изобразительное искусство Ленинграда

Отрывок, характеризующий Фомин, Пётр Тимофеевич

Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.