Фонд Джеймса Рэнди

Образовательный Фонд Джеймса Рэнди
Тип	Некоммерческая организация
Год основания	1996
Расположение	Форт Лодердейл, Флорида, США США
Ключевые фигуры	Джеймс Рэнди, директор
Сфера деятельности	Образование
Веб-сайт	[randi.org randi.org]

Образовательный Фонд Джеймса Рэнди (JREF) — частный образовательный фонд, созданный Джеймсом Рэнди. Зарегистрирован в США. Занимался исследованиями и научной проверкой фактов, представляемых различными лицами и организациями в качестве так называемых «паранормальных явлений». После выхода Рэнди на пенсию в 2015 году фонд будет заниматься только выдачей грантов некоммерческим организациям.

История

Фонд был создан в 1996 году бывшим иллюзионистом Джеймсом Рэнди, известным в США скептиком, многие годы занимавшимся разоблачением разного рода мистификаций, связанных с мистикой, чудесами, сверхъестественными явлениями, экстрасенсорными способностями, НЛО и тому подобным.

Деятельность фонда связана с пропагандой скептицизма и научных принципов познания как основы мировоззрения. Фонд поддерживает образовательные программы, направленные на формирование научного мировоззрения, издаёт литературу и различные материалы по данной тематике, оказывает помощь в создании соответствующих учебных программ.

Фонд ежегодно выплачивает премии общим размером в нескольких тысяч долларов США американским студентам за лучшие работы, демонстрирующие научный потенциал автора и приложение критического подхода к выбранному им (ею) научному направлению.

Премия в миллион долларов

Но наиболее фонд Джеймса Рэнди известен тем, что официально гарантирует премию любому, кто сможет продемонстрировать паранормальные способности в условиях корректно поставленного эксперимента. Первоначально предлагалась премия в 1000 долларов, позже — в 10 000 (из личных средств Рэнди), а с 2002 года благодаря пожертвованию некоего частного лица фонд поднял размер премии до 1 000 000 $.

Предложение о премии несколько раз редактировалось.

Во вступительной части предложения говорилось:

JREF выплатит премию в сумме 1 000 000 $ (один миллион долларов США; «Приз») любому лицу, которое продемонстрирует какие-либо экстрасенсорные, сверхъестественные или паранормальные способности в условиях корректного эксперимента. Такая демонстрация должна быть проведена в рамках правил и ограничений, описанных в этом документе.

Оригинальный текст (англ.)  

The JREF will pay US$1,000,000 (One Million US Dollars) («The Prize») to any person who demonstrates any psychic, supernatural, or paranormal ability under satisfactory observation. Such demonstration must take place under the rules and limitations described in this document.

— Официальное заявление о премии

Ни один претендент не смог добиться получения этой премии, хотя желающих было довольно много — заявки на тестирование подавали около 50 человек в год. Одним из первых опытов тестирования была проверка группы людей, объявлявших себя лозоходцами и утверждавших, что могут находить под землёй воду. Для тестирования лозоходцев был разработан метод, описанный ниже в данной статье. Тестирование по данной схеме ни один претендент не прошёл.

Известен по меньшей мере один кандидат на премию из России — это Наташа Лулова (на момент тестирования — десять лет, родом из России, последние несколько лет проживает в США с родителями), которая под руководством некоего Марка Комиссарова (также выходец из России, по образованию — инженер-химик) пыталась продемонстрировать способность различать цвета и читать слова без помощи зрения. Тестирование было провалено, одновременно была найдена разгадка «феномена» — девочка, благодаря особенностям строения лица, просто могла подглядывать через недостаточно плотно прилегающую повязку.

Неоднократные попытки Рэнди привлечь к тестированию широко известных «экстрасенсов» и «магов» успехом не увенчались. От его предложений отказался, в частности, израильский экстрасенс Ури Геллер, прославившийся умением гнуть ложки взглядом и останавливать и запускать часы на расстоянии, французский гомеопат Жак Бенвенист, спиритуалист из Аризоны Гэри Шварц, демонстрировавший в телешоу общение с умершими. Уклонилась от тестирования экстрасенс Сильвия Браун, заявившая с телеэкрана, что легко сможет получить премию фонда Рэнди.

Примерно с 2007 года подавать заявку на тестирование могли только люди, имеющие публикации о своих способностях в СМИ, либо имеющие документы, подтверждающие их способности, выданные официальными академическими организациями.

Условия и процедура тестирования

К тестированию допускался любой соискатель, дееспособный, достигший 18-летнего возраста, независимо от его пола, расы и уровня образования. Заявка на тестирование подавалась в письменном виде в офисе JREF, в ней соискатель должен был коротко (в пределах 250 слов) описать суть имеющихся у него паранормальных способностей. Для того, чтобы заявка была рассмотрена, соискатель должен был представить свидетельства наличия у него объявленных способностей. В качестве таковых принимались:

1. Официальные рекомендации от профессионального учёного, академической организации или доктора медицины.
2. Публикации в печатных работах или СМИ (за исключением самостоятельно изданных заявителем и/или опубликованных исключительно в Интернете).
3. Качественная профессиональная видеозапись (не принимались записи, выполненные самим заявителем).

Первый или второй вид рекомендаций являлись предпочтительными. В любом случае, каждое заявление и каждый набор рекомендаций рассматривался индивидуально. В случае принятия заявки соискателю сообщали об этом письменно, в противном случае — направляли обоснованный отказ. Соискателю, предоставившему в качестве рекомендации только видеозапись, могло быть отказано в принятии заявки без объяснения причин.

Фонд Рэнди принимал в качестве доказательства наличия паранормальных способностей только результаты собственного тестирования, проведённого в соответствии с официально опубликованными правилами. Никакие другие доказательства, включая документы, видеозаписи, свидетельские показания третьих лиц основанием для выплаты премии не являлись. Фонд также оставлял за собой право отказать заявителю, если эксперимент с высокой вероятностью мог оказаться опасным для жизни и здоровья испытуемого или других лиц (в частности, был бы связан с ограничением в пище, воде, задержкой дыхания, употреблением наркотических или иных опасных или запрещённых веществ, использованием опасных технических устройств).

Согласно официальному объявлению фонда Джеймса Рэнди, тестирование наличия паранормальных способностей проводилось в соответствии со следующими основными принципами:

1. Соискатель должен был чётко и определённо заявить, какие именно способности будет демонстрировать.
2. Между соискателем премии и представителями фонда заранее оговаривалось, каким образом будет поставлен эксперимент. Также заранее стороны должны были договориться, что будет считаться положительным, а что — отрицательным результатом эксперимента. Эксперимент строился таким образом, чтобы результат его был очевиден любому нормальному человеку, ознакомившемуся с соглашением соискателя и фонда о том, что считать позитивным, а что — негативным результатом. Таким образом исключалось присутствие судейской коллегии и возможность споров о результатах эксперимента.
3. Соискателю могло быть предложено провести неофициальную демонстрацию своих способностей в условиях, приближённых к официальному тестированию, чтобы стороны могли убедиться в приемлемости условий эксперимента.
4. После документально оформленного согласования процедуры соискатель должен был пройти предварительное тестирование. Предварительное тестирование проводилось однократно и должно было быть успешным. Только после его прохождения соискатель допускался к официальному тестированию, которое, в случае его прохождения, являлось основанием для вручения премии. В тексте предложения подчёркивалось, что до сих пор ни один соискатель не достиг стадии официального тестирования.
5. Официальный тест должен был проводиться в офисе фонда или ином месте по выбору фонда. На официальном тестировании должен был присутствовать независимый наблюдатель, которому фондом передавался бы чек на 10 000 долларов. Если в результате эксперимента, согласно его оговорённым условиям, соискатель действительно продемонстровал бы заявленную паранормальную способность, наблюдатель должен был немедленно передать чек соискателю. Остальная часть премии была бы выплачена фондом через банк в течение не более чем десяти следующих дней.

Помимо этого, оговаривался ряд процедурных правил и юридических гарантий, в частности:

1. Любая переписка в отношении заявки велась только по-английски.
2. Любые информационные материалы, полученные в ходе эксперимента, в том числе фотоснимки, видео- и аудиозаписи и прочее, могли впоследствии быть использованы фондом где и когда угодно.
3. Все расходы на проезд к месту тестирования, проживание, питание оплачивались самим соискателем.
4. Соискатель заранее отказывался от судебного преследования фонда и Джеймса Рэнди, если тестирование или его результаты нанесли бы соискателю моральный, физический, материальный, профессиональный или иной ущерб.
5. Соискатель, не прошедший предварительное тестирование, мог подать повторную заявку не ранее чем через 12 месяцев после подачи первой. Один и тот же соискатель не мог подать заявку более чем два раза.
6. В случае, если бы соискатель смог пройти официальное тестирование, фонд выплатил бы ему премию и официально признал факт прохождения проверки и выплаты, но это не означало бы, что фонд признал существование сверхъестественных явлений.

Пример тестирования (лозоходство)

В 1979 году в Италии Рэнди протестировал способности четырёх лозоходцев (Фонтана, Борга, Станциола, Сенаторе). Сумма награды в случае успеха составляла 10 000 долларов из личных средств Рэнди.

Эксперимент проводился на площади 10 на 10 метров, причём сразу за местом проведения эксперимента был источник воды и резервуар. Под землёй от источника к резервуару по разным траекториям были проложены три пластиковые трубы. Каждая труба проходила через место эксперимента, входя в одну его границу и выходя из другой. Труба не могла пересекаться сама с собой, но могла пересекать другие трубы. Трубы имели диаметр 3 см и были закопаны на глубину в 50 см. Воду по определённой трубе можно было пустить при помощи клапанов, причём одновременно могла работать только одна труба. Через выбранную трубу проходило как минимум 5 литров воды в секунду. Перед началом эксперимента лозоходец должен был проверить место проведения на предмет наличия там источников естественной воды, которые могли бы повлиять на результаты эксперимента. Кроме того, лозоходец должен был продемонстрировать, что лоза работает на незакопанной трубе с текущей водой. Затем по случайной схеме для каждого испытания выбиралась одна труба. Лозоходец должен был разместить от десяти до ста колышков вдоль пути, по которому он прошёл, отмечая тем самым трассу, по которой пролегает активная труба. Две трети колышков должны были находиться не далее 10 сантиметров от центра отыскиваемой трубы, чтобы испытание было засчитано как успешное. Каждый лозоходец должен был пройти испытание три раза, причём два из трёх должны были быть успешными, чтобы весь тест считался пройденным. На испытании присутствовал юрист, у которого находился чек на 10 000 долларов, подписанный Рэнди. Если бы претендент прошёл тест, юрист должен был бы отдать ему чек. Если бы это не удалось никому, чек вернулся бы к Рэнди.

Все лозоходцы согласились на условия теста и заявили, что они готовы пройти тест в тот день и что то, как течёт вода, их устраивает. Перед тестом их спросили, насколько уверены они в своих силах. Все ответили, что на 99 или 100 процентов. Их спросили, что они скажут, если вода на самом деле будет протекать на 90 градусов от того, что они покажут, и все они заявили, что это невозможно. После теста их спросили, насколько они уверены в том, что они прошли тест. Трое ответили, что на 100 процентов, а один, что он прошёл тест.

Когда же расположение труб было открыто, оказалось, что никто из лозоходцев не прошёл тест. Борга тщательно расставил свои маркеры, но ближайший оказался на расстоянии 2,44 метра от активной трубы. Борга сказал: «Мы проиграли», но уже спустя две минуты он начал жаловаться на то, что он не учёл такие вещи, как солнечные пятна и геомагнитные вариации. Двое лозоходцев посчитали, что они нашли естественную воду до испытания, но были несогласны друг с другом, где она находится, равно как и с теми, кто её не нашёл вовсе.

Ссылки

• [www.randi.org/ Официальный сайт фонда]
• [www.skeptik.net/possib/million.htm Заявление на тестирование в фонде JREF], русский перевод. К настоящему времени перевод устарел по сравнению с актуальной редакцией предложения фонда.

Литература

• Christopher, Milbourne (1975), Mediums, Mystics, & the Occult, Thomas Y. Crowell Co., ISBN 0-690-00476-1 
• Polidoro, Massimo (2003), Secrets of the Psychics: Investigating Paranormal Claims, Prometheus Books, ISBN 1-59102-086-7 
• Randi, James (1982), Flim-Flam!, Prometheus Books, ISBN 0-87975-198-3 
• [www.nkj.ru/archive/articles/6356/ Кто получит миллион?] // Наука и жизнь : журнал. — 2006. — № 7.</span>

Отрывок, характеризующий Фонд Джеймса Рэнди

В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.