Фонтанелла, Мария Анна
| Мария Ангелов | |
| Maria degli Angeli | |
 Мария Ангелов | |
| Имя в миру |
Мария Анна Фонтанелла |
|---|---|
| Рождение | |
| Смерть |
16 декабря 1717 (56 лет) |
| Монашеское имя |
Мария Ангелов |
| Почитается | |
| Беатифицирована | |
| В лике | |
| День памяти | |
| Подвижничество |
монахиня ордена босых кармелиток (OCD), мистик, основательница монастырей в Италии |
Мария Анна Фонтанелла или Мария Ангелов (итал. Maria degli Angeli, 7 января 1661, Турин, Италия — 16 декабря 1717, Турин, Италия) — блаженная римско-католической церкви, монахиня — кармелитка, мистик, основательница монастырей в Италии.
Биография
Мария Анна Фонтанелла родилась в Турине 7 января 1661 года в многодетной семье аристократа графа Доната Фонтанелла ди Сантена и графини Марии Тана ди Кьери. По линии матери она была родственницей святого Людовика Гонзага. Марианна (так её звали близкие) была активным ребенком, но уже в раннем детстве в ней пробудилось стремление к благочестию. Когда в 8 лет она серьёзно заболела, то всё своё упование девочка возложила на Матерь Божию и выздоровела. Какое-то время после этого Марианна обучалась в обители цистерцианок в Салуццо.
Став девушкой, она никак не могла решиться осуществить своё призвание и поступить в монастырь. Случайно встретив в соборе Турина монахинь босых кармелиток, Марианна приняла окончательное решение стать одной из них. Когда ей исполнилось 14 лет у неё умер отец. Через год, преодолев сопротивление со стороны семьи — 19 ноября 1676 года — она вступила в монастырь Святой Кристины в Турине, основанный в 1639 году принцессами из Савойской династии и принадлежавший ордену босых кармелиток.
26 декабря 1676 года Марианна принесла монашеские обеты и приняла новое имя Марии Ангелов. Вскоре ей поручили послушание наставницы новиций. Ведя аскетическую жизнь, она не отказывала в молитве и помощи никому, кто в ней нуждался.
В 1694 году Святой Престол подтвердил её избрание в настоятельницы. Мария обладала даром духовничества. К ней обращались люди из разных сословий и слоев общества, среди которых были и члены герцогской семьи — принц и принцесса Савойские, мать и жена герцога и сам герцог Виктор Амадей V, правивший Пьемонтом. Ещё одним духовным сыном подвижницы был известный религиозный деятель — блаженный Себастьян Вальфре.
16 сентября 1703 года Мария основала монастырь босых кармелиток в Монкальери, но из-за позиции светских властей, которые оказали сильное давление на руководство ордена, подвижница не смогла удалиться из Турина. Здесь она продолжала заботиться о монахинях в Монкальери, занимаясь их духовным образованием.
Скончалась в Турине 16 декабря 1717 года.
Почитание
Папа Пий IX 25 апреля 1865 года причислил её к лику блаженных. Святые мощи подвижницы почитаются в церкви босых кармелитов в Монкальери.
Источники
- [www.carmelosicilia.it/i%20santi%20di%20dicembre.htm Мария Ангелов на сайте Carmelosicili.it] (итал.)
- [carmelitanemoncalieri.org/b00_la_beata_maria_degli_angeli.html Житие Марии Ангелов на сайте монастыря в Монкальери] (итал.)
Напишите отзыв о статье "Фонтанелла, Мария Анна"
Отрывок, характеризующий Фонтанелла, Мария Анна
Долгоруков весело захохотал.– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.
На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
