Фонтаны рая

«Фонтаны рая»
The Fountains of Paradise
Жанр:	Роман
Автор:	Артур Кларк
Язык оригинала:	Английский
Дата написания:	1978 (январь)
Дата первой публикации:	1979 (апрель)

«Фонтаны Рая» (англ. The Fountains of Paradise) — научно-фантастический роман Артура Кларка, опубликованный в 1979 году. Посвящён в основном сооружению в XXII веке космического лифта, призванного максимально удешевить вывод грузов и пассажиров на орбиту Земли. Получил обе престижнейшие фантастические премии: «Хьюго» (1980) и «Небьюлу» (1979). Сам Кларк считал этот роман своим лучшим произведением.

Аннотация

Середина XXII века. Инженер Ванневар Морган за свои 30 лет карьеры успел спроектировать и осуществить строительство грандиозного моста через Гибралтарский пролив, но этот проект не удовлетворил его тщеславия, так как мост назвали не его именем, а просто Гибралтарским. Поэтому он прибывает на остров Тапробан, к подножию Священной горы, чтобы лично осмотреть место реализации ещё более грандиозного проекта, а заодно заручиться поддержкой проживающего там же отставного политика, известного большинству мира как просто Радж. Священная гора — единственное в своём роде место, идеально подходящее для роли наземного якоря космического лифта. Однако её вершина уже занята буддийским монастырём и монахи не собираются покидать свою святыню, несмотря даже на огромную пользу, которую лифт может принести всему человечеству. Рациональные доводы в очередной раз не могут ничего поделать с иррациональными, уже отжившими своё верованиями, тем более, что суд в вопросе земельной собственности принимает сторону монахов…

Место действия

События романа по большей части разворачиваются на несуществующем острове Тапробан, который, как указывает автор в предисловии, на 90 процентов соответствует Цейлону (ныне Шри-Ланка). Кларк внёс в географию острова три изменения для того, чтобы он идеально подходил как место строительства космического лифта:

• остров передвинут на 800 км к югу, чтобы он оказался прямо на экваторе;
• удвоена высота Священной горы (в реальности это Шри Пада);
• Священная гора и Яккагала (в действительности — Сигирия) расположились неподалеку друг от друга.

Также автор признаётся, что допустил небольшую вольность исторического плана в отношении Сигирии — на самом деле дворец на скале, как свидетельствует Чула-Вамса, был построен правителем-отцеубийцей Касапой I, царствовавшим в 478—495 годах н. э., а не Калидасой во II веке.

Основные персонажи

• Ванневар Морган — главный герой, выдающийся инженер, до проекта космического лифта был руководителем строительства гигантского моста через Гибралтарский пролив (высота арки моста — до трёх километров). По иронии, спроектированный и построенный под его руководством первый космический лифт был назван в честь древнего тирана Калидасы, не имевшего прямого отношения к лифту.
• Уоррен Кингсли — инженер, заместитель и просто друг Моргана. Несмотря на участие в сооружении высотных сооружений, в том числе и космического лифта, страдает акрофобией.
• Радж (Йохан Оливер де Альвис Шри Раджасинха) — знаменитый политик и дипломат, к началу повествования уже отошедший от дел, но сохранивший большое влияние. Поддерживал Моргана и его колоссальный проект.
• Максина Дюваль — известная журналистка, лауреат Пулитцеровской премии, давняя знакомая Раджа. Была высокого мнения о Моргане, поддерживала его информационно и морально.
• Поль Сарат — почётный профессор археологии университета Тапробана, друг Раджа.
• Бодхидхарма Маханаяке Тхеро — 85-й по счёту Верховный Жрец храма Шри Канда. Противился строительству лифта на месте монастыря.
• Чом Голдберг/Паракарма — учёный, постоянно метавшийся между наукой и религией. В начале романа был личным секретарём у Маханаяке Тхеро, но позже опять принял атеистическую позицию и радикально помог Моргану получить разрешение на строительство лифта.

Космический лифт

Артур Кларк в послесловии к роману подробно рассказывает, в каких статьях и работах упоминалась идея космического лифта, самым ранним источником, который он нашёл, оказалась статья в «Комсомольской правде» Ю. Н. Арцутанова от 31.07.1960. Сам Кларк впервые узнал об этой идее из советского альбома рисунков Алексея Леонова и художника Соколова «Ждите нас, звёзды» (Москва, 1967), подаренного ему самим Леоновым на Венской конференции по мирному использованию космоса в 1968 году.

Сходства с другими произведениями Кларка

• В романе рассказывается о первом контакте с пришельцами из другой системы, точнее, с посланным ими беспилотным космическим зондом под управлением искусственного интеллекта, который проходит через нашу солнечную систему. Эта ситуация схожа с контактом из «Свидания с Рамой», хотя конструкции кораблей и их взаимодействие с людьми очень отличаются.
• В эпилоге романа «2061: Одиссея-III» упоминается «Кольцо вокруг мира», построенное из материала, сделанного из алмазного ядра Юпитера. В этом варианте Кольцо соединятся с поверхностью Земли шестью башнями.
• В первой трети «3001: Последняя Одиссея» детально описан город-кольцо на геостационарной орбите вокруг Земли, который соединяют с планетой 4 космических лифта. В эпилоге Фонтанов такое кольцо появляется впервые — сначала оно существовало лишь в воображении Моргана, а в дальнейшем было реально построено вместе с сетью лифтов на экваторе.
• В конце романа Земля находится в состоянии очередного ледникового периода, наступившего из-за ослабления солнечного излучения. Такая же ситуация имеет место и в отдельных рассказах автора: «Экспедиция на Землю», «Забытый враг».
• Также космический лифт строится в последнем романе Кларка (в соавторстве с Фредериком Полом) — «Последняя теорема».

Ссылки

• [www.lib.ru/KLARK/ Фонтаны рая] в библиотеке Максима Мошкова (в переводе М. Беккер, Г. Островской и А. Стависской)
• [fandom.rusf.ru/about_fan/clarke_1.htm К. Милов «Фонтаны Рая» — Последний роман Артура Кларка]
• [apervushin.narod.ru/stat/sf/lift/lift.htm Статья А. Первушина о современных перспективах строительства космического лифта, непосредственно затрагивающая роман Кларка]

Отрывок, характеризующий Фонтаны рая

– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.