Фонтене (аббатство)

Монастырь
Фонтене Abbaye de Fontenay
Клуатр аббатства
Страна	Франция
Департамент	Кот-д’Ор
Координаты	47°38′30″ с. ш. 4°23′22″ в. д.47.64167° с. ш. 4.38944° в. д. / 47.64167; 4.38944
Конфессия	Католицизм
Орденская принадлежность	Цистерцианцы
Тип	Аббатство
Основатель	Бернард Клервоский
Дата основания	1118 год
Строительство	1130 год—1147 год годы
Статус	Частная собственность, разрешены экскурсии
Сайт	[www.abbayedefontenay.com/ Официальный сайт]

Фонтене́ (фр. Abbaye de Fontenay) — аббатство во Франции, один из самых старинных и наиболее сохранившихся монастырей ордена цистерцианцев. Основано в 1118 году святым Бернардом Клервоским. Фонтене расположено на территории современного департамента Кот-д’Ор, коммуна Мармань.

История

До 1113 года аббатство Сито оставался единственным монастырём цистерцианцев, но затем, во многом благодаря активности святого Бернарда, начался резкий рост ордена. В 1113 и 1114 году были основаны два первых дочерних монастыря — Лаферте и Понтиньи, а годом позже Клерво и Моримон. В 1118 году, три года спустя после основания Клерво, святой Бернард основал Фонтене в лесной долине в 60 километрах к северо-западу от Дижона.

Строительство основных зданий аббатства велось с 1130 по 1147 года. Епископ Норвича Эбрард, бежавший от преследований из Англии, поселился в Фонтене и профинансировал часть расходов на строительство монастырской церкви. В 1147 году церковь была закончена и освящена папой Евгением III.

XII и XIII века стали для монастыря периодом роста и процветания. В 1170 году в булле папы Александра III подтверждается право монахов Фонтене самостоятельно избирать аббата, в 1259 году Людовик Святой освободил аббатство от налогов, десятью годами позже Фонтене приобрело статус королевского аббатства, короли Франции Иоанн II, Карл VIII и Людовик XII способствовали дальнейшему росту монастыря.

Закат аббатства начался с эпохи Столетней войны. В 1359 году Фонтене был взят и разграблен армией английского короля Эдуарда III, в 1450 году монастырь пережил пожар. В 1547 году был введён режим комменды, аббатство потеряло право самостоятельно избирать настоятеля, что только способствовало упадку. К началу XVIII века число монашествующих сократилось с нескольких сотен до двух десятков, а к моменту начала революции в Фонтене оставалось лишь восемь монахов. В 1745 году монахи даже разрушили большую трапезную монастыря за ненадобностью и с целью экономии средств.

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 165 [whc.unesco.org/ru/list/165 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/165 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/165 фр.]

В период Великой французской революции Фонтене, как и прочие монастыри страны, было закрыто. В 1791 году оно было продано за 78 000 франков фабриканту Клоду Гюго, который превратил монастырь в бумажную фабрику, которая функционировала более века. В 1820 году она стала собственностью семьи Монгольфье (из которой происходили изобретатели дирижабля).

В 1906 году бывший монастырь был выкуплен лионским банкиром и меценатом Эдуардом Энаром (Édouard Aynard). Фабрика была закрыта, вплоть до 1911 года в Фонтене проводились профинансированные Энаром масштабные восстановительные работы, вернувшие монастырю его средневековый вид. В 1981 году аббатство Фонтене было включено в число объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.

По состоянию на начало XXI века Фонтене продолжает оставаться в собственности семьи Энар. Большая часть аббатства открыта для посещений с организованными экскурсиями.

Постройки

Церковь

Монастырская церковь была построена в 1147 году. Церковь типична для цистерцианской готики, имеет форму креста в плане, высокие своды. Ширина центрального нефа 8 метров, длина 66 метров, по бокам от него находятся два боковых нефа, отделённых колоннами. Хоры имеют квадратную форму, ниже, чем основной неф. Мозаичный пол покрывает почти всю площадь церкви.

Строгий интерьер церкви с минимумом украшений характерен для цистерцианцев. Самым примечательным объектом в церкви является статуя Дева Мария с Младенцем, созданная в XII веке.

Клуатр

Клуатр аббатства хорошо сохранился. Он имеет почти квадратную форму, насчитывая 36 метров в ширину и 38 в длину. По сторонам клуатр обрамляют четыре галереи, отделённые от клуатра восьмипролётными колоннадами.

Зал капитулов

В зал капитулов с галереи клуатра ведёт сводчатая аркада, обрамлённая с каждой стороны двойными оконными проёмами. Первоначально зал капитулов был квадратным, с трёх сторон его окружали галереи со стрельчатыми арками. Одна из галерей погибла в пожаре 1450 года. Замки сводов украшены изображениями цветов.

Прочее

• Скрипторий, называемый также «зал монахов» находится за залом капитулов. Это прямоугольное помещение, составляющее 30 метров в длину.
• Дормиторий (спальное помещение) занимает весь второй этаж здания для монахов.
• Монастырская кузница находится в южной части монастыря. Построена в XII веке и первоначально служила каменотёсной мастерской.

Ряд помещений монастыря, в частности, больничная палата, голубятня и псарня, закрыты для посещения.

Литература

• John-Henry Newman, Raymond Oursel, Léo Moulin, L’Europe des monastères, 1985.

Ссылки

• [www.abbayedefontenay.com/ Официальный сайт аббатства Сито  (фр.)]
• [www.faculty.de.gcsu.edu/~dvess/ids/medieval/cist.html#intro Dr. D. Vess. Brief Introduction to the Cistercians  (англ.)]

Отрывок, характеризующий Фонтене (аббатство)

Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.