Форарльберг

Форарльберг
Vorarlberg

Герб Флаг
Статус	Федеральная земля
Административный центр	Брегенц
Крупнейший город	Дорнбирн
Население (2004)	360 тыс. (8-е место)
Плотность	138 чел./км²
Национальный состав	австрийцы
Конфессиональный состав	католики
Площадь	2601 км² (8-е место)
Код ISO 3166-2	AT-8
[www.vorarlberg.at/ Официальный сайт]

Фо́рарльберг (нем. Vorarlberg [ˈfoːɐ̯ʔaʁlbɛʁk]^?) — федеральная земля на западе Австрии. Столица — Брегенц, крупнейший город — Дорнбирн (47 420 жителей). Население — 344 тысячи человек, плотность населения — 132 человека на 1 кв. км. Помимо немецкоязычных австрийцев проживают также югославы, хорваты, боснийцы (всего около 9 тысяч), а также турки (9 тысяч)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Средняя продолжительность жизни в Форарльберге: мужчины — 75 лет, женщины — 81 год.

Форарльберг граничит с Германией, Швейцарией и Лихтенштейном, а также другой федеральной землёй Австрии — Тиролем.

На территории региона распространён особый диалект немецкого языка, относящийся к группе алеманнских.

География

Площадь территории 2601 км² (8-е место).

История

В период Римской империи Форарльберг входил в состав провинции Реция. С началом Великого переселения народов эти земли заселили алеманны, одно из германских племён. Из всех современных австрийских территорий Форарльберг первым попал под власть франков — в 748 г. В составе Франкской империи он подчинялся епископам Кура, которые находились под особым покровительством Каролингов. В начале IX века в Форарльберге образовались первые светские владения: Линцгау, Аргенгау и Альпгау. В X веке территория Форарльберга вошла в состав королевства Германия и герцогства Швабия, однако власть швабских герцогов здесь была чисто номинальной. В этот период наиболее влиятельными феодалами Форарльберга являлся дом Буркхардов, один из представителей которого в 917 г. даже стал герцогом Швабии. Особенностью этой территории стала крайняя степень феодальной раздробленности: здесь образовалось несколько десятков полунезависимых феодальных сеньорий, постоянно конфликтующих между собой. Церковная принадлежность также была сильно запутана: долина Инна относилась к епископству Кур, верхний Лех — к аугсбургскому епископству, а остальная территория подчинялась констанцскому епископу. В XI веке крупнейшими княжествами Форарльберга стали графства Букхорн и Брегенц, между которыми развернулась затяжная война: графы Букхорна входили в партию гибеллинов, а Брегенц занимал сторону гвельфов. Победу одержал Рудольф I, граф Букхорна (1097—1160), которому удалось впервые объединить под своей властью весь Форарльберг. В его правление началось развитие горного дела, активная внутренняя колонизация, укрепилась экономическая роль городов.

После смерти Рудольфа I Форарльберг вновь на долгие годы оказался разделённым внутренними конфликтами местных феодалов, в которые не упускали случая вмешаться соседние крупные княжества — Бавария, Цоллерн, Швабия, Габсбург. К середине XIII века на этой территории существовало пять независимых графств, наиболее влиятельным среди которых были правители Фельдкирха из династии Монфорт, верные сторонники Габсбургов.

В XIV в. страной овладели валезаны и правили Форарльбергом до того времени, пока им не заинтересовались Габсбурги.

Географическое положение Форарльберга таково, что по ней проходили многие армии, которым надо было обогнуть Боденское озеро. По этой причине на Форарльберг посягали швейцарцы, баварцы и даже шведы.

Одиннадцатого мая 1919 года почти 81 % проголосовавших на региональном плебисците высказались за выход из состава Германской Австрии и начали вести переговоры со Швейцарией о присоединении к ней, что было связано с преобладанием в Форарльберге алеманнов, в то время как в основной части Австрии — баварцы. Однако итало- и франкоязычные швейцарцы, германоязычные кальвинисты и австрийское правительство были против такого изменения границ, и союзники на Сен-Жерменской мирной конференции проигнорировали волеизъявление жителей Форарльберга. Даже в XXI веке около 52 % населения федеральной земли хотели бы войти в состав Швейцарии.

В 1938 году земля, как и вся Австрия, стала частью Третьего рейха. С 1942 по 1945 существовало рейхсгау Тироль-Форарльберг.

Административное деление

Земля Форарльберг делится на 4 округа:

Название	Автомобильный код	Площадь, км²	Население, чел. (2013)	Административный центр
Блуденц	BZ	1287,52	61 294	Блуденц
Брегенц	B	863,34	128 140	Брегенц
Дорнбирн	DO	172,37	83 517	Дорнбирн
Фельдкирх	FK	278,26	101 228	Фельдкирх

Экономика

Экономика Форарльберга сильно индустриализирована. В промышленности занято около 31 % всех работающих. Промышленные предприятия производят 25 % всей произведенной стоимости, промысел и строительство — 18 %, сектор услуг — 54 %. Если раньше Форарльберг считался центром текстильной промышленности Австрии, то теперь определяющую роль стали также играть электроника, металлообработка и пищевая промышленность. Хорошо развито производство электроэнергии. Имеется много мелких деревообрабатывающих и химических предприятий, ремесленных мастерских. Несмотря на сокращение текстильного сектора, Форарльберг по-прежнему занимает ведущее место по количеству выпускаемой в Австрии текстильной продукции (31 %). Особенность экономики Форарльберга заключается в том, что около 50 % производимой продукции экспортируется. Большую часть экспортной продукции (32 % от всего объёма экспорта) составляют изделия текстильной промышленности и одежда (1/6 часть — вышивка). Далее в списке экспортной продукции следуют металлические изделия, станки, котлы и механическое оборудование, химические продукты и изделия из синтетических материалов, мебель, древесина и изделия из дерева, спортивные товары, а также фрукты, фруктовые соки и молочные продукты. Большая часть товаров экспортируется в страны ЕС (51 %). Наиболее важными партнерами являются ФРГ и Швейцария. В Россию в настоящее время из Форарльберга поставляются фруктовые соки и напитки, станки и машинное оборудование, спортивные товары и одежда, однако объём экспорта пока незначителен.

Уровень безработицы в Форарльберге составляет 5,2 % или 7,1 тысячи человек.

Достопримечательности

Достопримечательностями Брегенца являются городская ратуша, башня Санкт-Мартинстурм (XVII в.) с небольшим музеем оружия, дворцы князей Турн-унд-Таксис, Дом конгрессов и фестивалей, музей Форарльбергер-Ландсмузеум с коллекцией картин австрийских художников и «сафари-зоопарк» на горе Пфандер (1064 м).

Очень важную роль в экономике Форарльберга играет иностранный туризм. Живописное Боденское озеро, красивые горные ландшафты, большое количество исторических памятников, традиционные брегенцские фестивали, горно-спортивные комплексы притягивают в Форарльберг сотни тысяч иностранных туристов. В среднем регистрируется около 7,7 миллионов туристов/ночевок в год. По последнему показателю Форарльберг занимает в зимний сезон 3-е место в стране после Тироля и Зальцбурга, а летом — 4-е место после Тироля, Зальцбурга и Каринтии.

Ссылки

• [www.vorarlberg.at/ Правительство федеральной земли]
• [www.sagen.at/ Местный фольклор]
• [www.vol.at Новости Ф.]
• [www.rappenlochschlucht.at/ Rappenlochschlucht und Alplochschlucht]
• [www.meinereise.at/rioliste.cfm?bundesland=6 Общины Ф.]

Отрывок, характеризующий Форарльберг

Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.