Форель, Огюст Анри

Огюст Анри Форель
Дата рождения:	1 сентября 1848(1848-09-01)
Место рождения:	Ла-Грасьёз, Во, Швейцария
Дата смерти:	27 июля 1931(1931-07-27) (82 года)
Место смерти:	Иворн, Во, Швейцария
Страна:	Швейцария
Научная сфера:	Энтомолог
Известен как:	Психиатр, мирмеколог

Систематик живой природы

Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Forel». Страница на Викивидах

Огюст Анри Форель (фр. Auguste-Henri Forel, 1 сентября 1848, Ла-Грасьёз, кантон Во, — 27 июля 1931, Иворн, кантон Во) — известный швейцарский невропатолог, психиатр, мирмекомолог и общественный деятель.

Биография

Родился 1 сентября 1848 года, Ла-Грасьёз (La Gracieuse; кантон Во, Швейцария). Изучал медицину в Цюрихе и Вене, в 1873 году назначен врачом-ассистентом при лечебнице для умалишённых в Мюнхене и в 1877 году читал лекции по психиатрии в университете этого города; в 1879 году. Форель перешёл в Цюрих профессором психиатрии и директором кантональной лечебницы для умалишённых. В 1896 году он стал почетным доктором университета Цюриха.

Заслуги Фореля очень многосторонни, и его научные исследования касаются как строения и отправления центральной нервной системы человека, гипнотизма и других психических явлений, так и систематики, анатомии и биологии муравьёв и, наконец, вопросов об алкоголизме, о вменяемости умалишённых и т. п.

Форель предпринял путешествия с научной целью в Болгарию (1891), Тунис и Алжир (1889), Алжир (1893), Вест-Индию и Колумбию (1896) и Северную Америку (1899).

Форель основал в 1909 году Международный союз медицинской психологии и психотерапии (Internationalen Verein für medizinische Psychologie und Psychotherapie).

Умер 27 июля 1931 года в Иворне (Yvorne; кантон Во, Швейцария).

Общественная деятельность

Для лечения алкоголиков он основал первую лечебницу для пьяниц. Чтобы предотвращать алкоголизм, он основал в 1892 году Швейцарский филиал (Guttemplerorden) всемирной организации International Organization of Good Templars, и выступал за безалкогольные трактиры.

В 1916 году он стал членом Социал-демократической партии и активным социалистом. Кроме того, он был интернационалистом, пацифистом и сторонником всемирного языка эсперанто.

Завещание

Перед смертью он написал в своём завещании : «Я стал бахаи. Желаю, чтобы эта религия жила и процветала на благо человечества; я искренне так желаю».

Энтомология

Форель был одним из крупнейших в мире специалистов по муравьям (см. мирмекология). Уже в возрасте 7 лет Форель начинал наблюдать за муравьями. Он открыл и описал 1863 новых видов муравьёв, больше, чем кто-либо в мире. Среди описанных им родов муравьёв: Anergates, Messor, Trachymyrmex и другие. Чарльз Дарвин высказывал ему в нескольких письмах своё восхищение его работой.

Память

• В честь Фореля названа школа Forel International School в Братиславе (Словакия).
• До Великой Отечественной войны имя Фореля носила психиатрическая больница на южных окраинах Ленинграда (на проспекте Стачек). Больница была сильно разрушена, так как находилась почти на переднем крае. Сейчас в здании бывшей больницы находится ДК «Кировец». Но до сих пор трамвайную остановку рядом иногда называют «Больницей Фореля».
• У входа в университетский госпиталь Цюриха в честь Фореля сооружен мемориальный фонтан.

Банкноты

В память заслуг Фореля его изображение было помещено на банкноту в 1000 швейцарских франков, выпускавшуюся в 1978—2000 годах. На обратной стороне этой банкноты изображались 3 муравья.

Медаль

Медаль Auguste-Forel-Medaille — это высшая награда швейцарской организации трезвости IOGT Schweiz, которая вручает её ежегодно за выдающиеся заслуги одному из своих членов. В 2005 году лауреатом стал Heinrich Polt.

Мирмекология

Именем Фореля названы род Forelius Emery, 1888 (Dolichoderinae) и десятки видов муравьёв, в том числе в составе родов Camponotus (C. foreli Emery, 1881), Aphaenogaster (A. foreli Cagniant, 1996), Cataglyphis (C. foreli Ruzsky, 1903), Cerapachys (C. foreli Santschi, 1914), Pheidole (Ph. foreli Mayr, 1901), Polyrhachis (P. foreli Kohout, 1989) и др.

Избранные сочинения

• Бородин Д.Н. Профессор А. Форель по вопросу о борьбе с пьянством. — СПб.: Типо-Литография Виленчик, 1910. — 23 с.
• «Observations sur les moeurs du Solenopsis fugax» («Mitth. schweiz. entomol. Gesellsch.», 1869);
• «Les Fourmis de la Suisse» («Nouv. Mem. Soc. helvet. Sc. Nat.», 1874);
• «Untersuchungen uber die Haubenregion und ihre oberen Verknupfungen im Gehirne des Menschen und einiger Saugethiere etc.» («Arch. f. Psychiatrie», 1877);
• «Experiences et remarques critiques sur les sensations des insectes» (8 частей, 1886—1887 и 1900—1991);
• «Der Hypnotismus, seine Bedeutung und seine Handhabung» (Штутгарт, 1889, 4-е изд. 1901);
• «Histoire naturelle des Hyminopthres. Deuxihme partie: Les Formicides». Pages 1-231 в издании Grandidier, A. Histoire Physique, Naturelle et Politique de Madagascar. L’Imprimerie Nationale, (Paris, 1891);
• «Ueber des Verh altniss der experimentellen Atrophie und Degenerationsmethode zur Anatomie u. Histologie des Centralnervensystems» (в «Festschrift d. 50-j ahr. Doctor-Jub. von Nageli u. Kolliker», Цюрих, 1891);
• «Alkohol und Geistesst orungen» (Базель, 1891);
• «Zum Entwurf eines schweizer Irrengesetzes» («Zeitschr. f. schweiz. Strafrecht», 1893);
• «Ueber die Kerne des Glossopharyngeus und des Trigeminus» («Centralbl. f. Nervenheilk. u. Psychiatrie», 1893);
• «Gehirn und Seele» (Лпц., 1894, 6-е изд., 1899);
• «Polymorphisme et Ergatomorphisme d es fourmies» («Arch. sc. phys. et natur.», 1894);
• «Die verminderte Zurechnungsfa higkeit» («Zukunft», 1899);
• «Biologia Centrali-Americana; or, contributions to the knowledge of the fauna and flora of Mexico and Central America. Insecta. Hymenoptera. Vol. III. (Formicidae)» (London. 1899, 169 pp);
• «The alcohol question» («Amer. journ. insanity», 1900);
• «Die psychischen Eigenschaften der Ameisen und einiger anderen Insecten» (Мюнхен, 1901).
• «Les fourmis de la Suisse. Notice anatomiques et physiologique, architecture, distribution giographique, nouvelles expirience et observations de moeurs». Seconde idition revue et corrigie Imprimerie Coopirative. (La Chaux-de-Fonds. 1920, 333 pp.)

Примечания

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Форель, Огюст Анри

Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.