Форман, Аманда Люси

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Аманда Люси Форман (англ. Amanda Lucy Foreman; 1968 г. р., Лондон) — британско-американская писательница-историк. Доктор философии Оксфорда^{[когда?]}.

Лауреат Уитбредовской премии 1999 года за свою первую книгу-биографию «Georgiana, Duchess of Devonshire».

Биография

Родилась в 1968 году во втором браке Карла Формана, оскароносного американского сценариста и продюсера, перебравшегося в Великобританию из-за маккартистских гонений — с Эвелин (Смит). Брат Джонатан.

Когда ей было семь лет, семья переехала в Лос-Анджелес. В десять лет Аманда была отправлена в Англию, затем вернулась в США, где в Нью-Йорке окончила колледж со степенью бакалавра^{[когда?]}. В 1991 году вновь возвратилась в Англию.

Окончила Колумбийский ун-т и Оксфорд, где получила степени магистра философии и д-ра философии (PhD) по истории. Магистерские тезисы «Politics or Providence?: Why the Houses of Parliament voted to abolish the slave trade in 1807» (1993), докторские — «The political life of Georgiana, Duchess of Devonshire, 1757—1806» (1998). Продолжением последних стала её первая написанная книга-биография.

После получения докторской^{[когда?]} степени осталась в Оксфорде в кач-ве исследователя. В 1998 году вышла её первая книга «Georgiana, Duchess of Devonshire», ставшая продолжением её докторской работы. Книга была опубликована HarperCollins в Великобритании и Random House в США и стала бестселлером, была переиздана впоследствии. По книге снят фильм «Герцогиня» (2008).

Её последняя книга «Мир в огне» (A World on Fire: A Epic History of Two Nations Divided) посвящена истории англо-американских отношений во время гражданской войны в США. Опубликована в 2010 году Penguin в Великобритании и в 2011 году Random House в США, где стала бестселлером. Была выбрана книгой года The New Yorker и The Economist и вошла в десять лучших книг года по версии The New York Times, Bloomberg, The Washington Post, Chicago Tribune и NPR. В 2012 году была отмечена наградой им. Ф. Прэтта.

В 2017 году планируется выход следующей книги Форман «The World Made by Women: A History of Women from the Apple to the Pill».

Состоит приглашённым научным сотрудником Лондонского университета королевы Марии. Форман делит своё время между Лондоном и Нью-Йорком. Она председатель жюри Букеровской премии 2016 года.

Форман также работает для СМИ, в частности, с 2013 года она ведёт колонку «с исторической точки зрения» по истории и международным делам в «The Wall Street Journal», а с 2014 года является обозревателем «The Sunday Times» и «The Smithsonian». Форман страстная защитница свободы слова. Сняла четырёхсерийный документальный фильм «Восхождение женщины» («Женщина в истории», «The Ascent of Woman») для канала BBC 2.

Является увлечённым садоводом. Её собственный любимый писатель — Колм Тойбин.

Замужем за Джонатаном Бартоном (с 2000 года), пятеро детей. Один из них болел раком.

Ссылки

• www.dramandaforeman.com
• [www.independent.co.uk/arts-entertainment/books/features/amanda-foreman-the-queen-of-historical-biography-2117016.html Amanda Foreman: The queen of historical biography // independent.co.uk]
• [www.vogue.com/13422730/the-ascent-of-woman-netflix-documentary-amanda-foreman/]

Отрывок, характеризующий Форман, Аманда Люси

Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.