Формула-1 в сезоне 1988

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
39-й Чемпионат мира Формулы-1

 1987    Сезон 1988    1989 

 

Чемпион мира

Айртон Сенна (McLaren-Honda)

Кубок конструкторов

McLaren-Honda

Портал:Формула-1

Сезон Формулы-1 1988 года — 39-й сезон чемпионата мира по автогонкам в классе Формула-1. Он начался 3 апреля 1988 года и завершился 13 ноября, состоял из 16 этапов.





Обзор чемпионата

# Гран-при Дата Трасса Победитель Команда Подробнее
1 Гран-при Бразилии 3 апреля Жакарепагуа Ален Прост McLaren-Honda Отчёт
2 Гран-при Сан-Марино 1 мая Автодром Энцо и Дино Феррари Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
3 Гран-при Монако 15 мая Монте-Карло Ален Прост McLaren-Honda Отчёт
4 Гран-при Мексики 29 мая Автодром имени братьев Родригес Ален Прост McLaren-Honda Отчёт
5 Гран-при Канады 12 июня Автодром имени Жиля Вильнева Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
6 Гран-при Детройта 19 июня Детройт Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
7 Гран-при Франции 3 июля Поль-Рикар Ален Прост McLaren-Honda Отчёт
8 Гран-при Великобритании 10 июля Сильверстоун Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
9 Гран-при Германии 24 июля Хоккенхаймринг Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
10 Гран-при Венгрии 7 августа Хунгароринг Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
11 Гран-при Бельгии 28 августа Спа-Франкоршам Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
12 Гран-при Италии 11 сентября Национальный автодром Монцы Герхард Бергер Ferrari Отчёт
13 Гран-при Португалии 25 сентября Эшторил Ален Прост McLaren-Honda Отчёт
14 Гран-при Испании 2 октября Херес де ля Фронтера Ален Прост McLaren-Honda Отчёт
15 Гран-при Японии 30 октября Судзука Айртон Сенна McLaren-Honda Отчёт
16 Гран-при Австралии 13 ноября Аделаида Ален Прост McLaren-Honda Отчёт

Кубок конструкторов

Место Команда Шасси Двигатель Шины Очки Победы Подиумы Поулы
1 McLaren-Honda MP4/4 Honda RA186E G 199 15 25 15
2 Ferrari F1-87/88C Ferrari 033E G 65 1 8 1
3 Benetton-Ford B188 Ford DFR G 39 7
4 Arrows-Megatron A10B (BMW) Megatron M12/13 G 23 1
5 Lotus-Honda 100T Honda RA186E G 23 3
6 March-Judd 881 Judd CV G 22 2
7 Williams-Judd FW12 Judd CV G 20 2
8 Tyrrell-Ford 017 Ford DFZ G 5
9 Rial-Ford ARC1 Ford DFZ G 3
10 Minardi-Ford M188 Ford DFZ G 1
11 Zakspeed 881
881B
Zakspeed 1500/4 G
12 Coloni-Ford FC188
FC188B
Ford DFZ G
13 Ligier-Judd JS31 Judd CV G
14 Osella FA1I
FA1L
Alfa Romeo 890T G
15 Larrousse-Ford LC88 Ford DFZ G
16 Dallara-Ford 3087
F188
Ford DFV
Ford DFZ
G
17 AGS-Ford JH23 Ford DFZ G
18 Euro Brun-Ford ER188 Ford DFZ G

Личный зачет

Пилот БРА
САН
МОН
МЕК
КАН
ДЕТ
ФРА
ВЕЛ
ГЕР
ВЕН
БЕЛ
ИТА
ПОР
ИСП
ЯПО
АВС
Очки
1 Айртон Сенна ДСК 1 Сход 2 1 1 2 1 1 1 1 11 6 4 1 2 90 (94)*
2 Ален Прост 1 2 1 1 2 2 1 Сход 2 2 2 Сход 1 1 2 1 87 (105)*
3 Герхард Бергер 2 5 2 3 Сход Сход 4 9 3 4 Сход 1 Сход 6 4 Сход 41
4 Тьери Бутсен 7 4 8 8 3 3 Сход Сход 6 3 ДСК 6 3 9 3 5 27
5 Микеле Альборето 5 18 3 4 Сход Сход 3 17 4 Сход Сход 2 5 Сход 11 Сход 24
6 Нельсон Пике 3 3 Сход Сход 4 Сход 5 5 Сход 8 4 Сход Сход 8 Сход 3 22
7 Иван Капелли Сход Сход 11 16 5 НС 9 Сход 5 Сход 3 5 2 Сход Сход 6 17
8 Дерек Уорик 4 9 4 5 7 Сход Сход 6 7 Сход 5 4 4 Сход Сход Сход 17
9 Найджел Мэнселл Сход Сход Сход Сход Сход Сход Сход 2 Сход Сход Сход 2 Сход Сход 12
10 Алессандро Наннини Сход 6 Сход 7 Сход Сход 6 3 18 Сход ДСК 9 Сход 3 5 Сход 12
11 Рикардо Патрезе Сход 13 6 Сход Сход Сход Сход 8 Сход 6 Сход 7 Сход 5 6 4 8
12 Эдди Чивер 8 7 Сход 6 Сход Сход 11 7 11 Сход 6 3 Сход Сход Сход Сход 6
13 Маурисио Гужельмин Сход 15 Сход Сход Сход Сход 8 4 8 5 Сход 8 Сход 7 11 Сход 5
14 Джонатан Палмер Сход 14 5 НКВ 6 5 Сход Сход 11 Сход 12 НКВ Сход Сход 12 Сход 5
15 Андреа де Чезарис Сход Сход Сход Сход 9 4 11 Сход 13 Сход Сход Сход Сход Сход Сход 8 3
16 Сатору Накадзима 6 8 НКВ Сход 11 НКВ 7 11 9 7 Сход Сход Сход Сход 7 Сход 1
17 Пьерлуиджи Мартини 6 15 15 НКВ Сход НКВ Сход Сход Сход 13 7 1
18 Янник Дальма Сход 12 7 9 НКВ 7 13 13 19 9 Сход Сход Сход 11 0
19 Алекс Каффи НПКВ Сход Сход Сход 8 12 11 15 Сход 8 Сход 7 11 Сход Сход 0
20 Мартин Брандл 7 0
21 Филипп Стрейфф Сход 11 Сход 12 Сход Сход Сход Сход Сход Сход 11 Сход 9 Сход 8 11 0
22 Луис-Перес Сала Сход 11 Сход 11 13 Сход НКЛ Сход НКВ 11 НКВ Сход 8 12 15 Сход 0
23 Габриэле Тарквини Сход Сход Сход 14 8 НКВ 13 Сход НКВ 11 НКВ 0
24 Филипп Альо Сход 17 Сход Сход 11 Сход Сход 14 Сход 12 9 Сход Сход 14 9 11 0
25 Стефан Юханссон 9 НКВ Сход 11 Сход Сход НКВ НКВ НКВ Сход 11 НКВ Сход Сход НКВ 9 0
26 Джулиан Бэйли НКВ Сход НКВ Сход 9 НКВ 16 НКВ НКВ НКВ 12 НКВ НКВ 14 НКВ 0
27 Никола Ларини НКВ ДСК 9 НКВ НКВ Сход Сход 19 Сход Сход Сход 12 Сход Сход НПКВ 0
28 Рене Арну Сход НКВ Сход Сход Сход Сход НКВ 18 17 Сход Сход 13 11 Сход 17 Сход 0
29 Стефано Модена Сход НКЛ ДСК ДСК 12 Сход 14 12 Сход 11 НКВ НКВ НКВ 13 НКВ Сход 0
30 Жан-Луи Шлессер 11 0
31 Бернд Шнайдер НКВ НКВ Сход НКВ НКВ Сход НКВ 12 НКВ 13 Сход НКВ НКВ Сход НКВ 0
32 Оскар Ларраури Сход НКВ Сход 13 Сход Сход Сход НКВ 16 НКВ НКВ НКВ Сход 0
33 Пьеркарло Гиндзани НКВ Сход Сход 15 14 НКВ ДСК НКВ 14 НКВ Сход Сход НКВ НКВ НКВ Сход 0
34 Адриан Кампос Сход 16 НКВ НКВ 0
35 Агури Судзуки 16 0
- Пьер-Анри Рафанель НКВ 0
Пилот БРА
САН
МОН
МЕК
КАН
ДЕТ
ФРА
ВЕЛ
ГЕР
ВЕН
БЕЛ
ИТА
ПОР
ИСП
ЯПО
АВС
Очки

Напишите отзыв о статье "Формула-1 в сезоне 1988"

Ссылки

  • [wildsoft.ru/gp.php?y=1988 Энциклопедия Формулы 1]

Отрывок, характеризующий Формула-1 в сезоне 1988

– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.