Форсирование Днестровского лимана
| Форсирование Днестровского лимана, 1944 год | |||
| Основной конфликт: Великая Отечественная война | |||
| Дата |
21 августа—22 августа 1944 года | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Разгром сил противника, победа СССР | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Форси́рование Днестро́вского лима́на (21 — 22 августа 1944 года), имеются и иные наименования операции, в том числе Аккерманский десант — крупная оперативно-тактическая десантная операция Дунайской военной флотилии и войск 46-й армии 3-го Украинского фронта в ходе Ясско-Кишиневской операции Великой Отечественной войны.
Содержание
План и подготовка операции
Согласно замыслу командующего 3-го Украинского фронта генерала армии Толбухина Ф. И., войска приморской Особой группы 46-й армии (командующий армией генерал-лейтенант И. Т. Шлемин, командующий Особой группой армии генерал-лейтенант А. Н. Бахтин) должны были форсировать Днестровский лиман двумя десантными группами на участке Калаглея, Роксоляны, Цареградское гирло, окружить и уничтожить группировку противника в Аккермане (ныне Белгород-Днестровский) и развивать дальнейшее наступление в тыл 3-й румынской армии.
К началу операции линия фронта проходила по Днестровскому лиману, который имел ширину до 11 километров. Его побережье было заранее подготовлено в противодесантном отношении, имело три линии окопов и траншей, большое количество огневых точек, побережье и мелководье были густо заминированы. На участке операции оборонялась 3-я румынская армия (командующий армейский генерал Петре Думитреску) немецко-румынской группы армий «Южная Украина» (командующий генерал-полковник Й. Фриснер). Численность войск противника в районе Аккермана составляла до 4000 человек, около 100 орудий.
В целях обеспечения бесперебойного управления войсками вся подготовка и проведение десантной операции были сосредоточены в штабе Дунайской флотилии (командующий контр-адмирал С. Г. Горшков). Полученные для проведения операции значительные силы и средства от фронта и Черноморского флота переходили в его подчинение. На направлении главного удара лиман форсировала 83-я отдельная морская стрелковая бригада с приданными 1-м гвардейским укрепленным районом, 369-м отдельным батальоном морской пехоты, инженерными батальонами и саперной ротой. Они высаживались севернее Аккермана и должны были занять плацдарм в направлении Молога, высота 68,2. На вспомогательном участке южнее Аккермана высаживалась 255-я отдельная морская стрелковая бригада, которая должна была наступать в направлении Турчанки и соединиться с северной группировкой западнее Аккермана, замкнув кольцо окружения вокруг него. Общие силы десанта составили 8 022 человека, 10 танков, 122 орудий и 73 миномёта. На восточном берегу лимана заранее была сосредоточена крупная группировка советской артиллерии (в том числе 26 морских береговых орудий большого калибра), имевшая задачу поддержки сил десанта. Для корректировки артогня были подготовлены специальные группы офицеров с рациями в составе отрядов десанта и эскадрилья самолётов-корректировщиков.
Задолго до операции велась разведка системы обороны противника, шло скрытное накопление переправочных средств (заготовлено и замаскировано на исходных рубежах свыше 500 складных десантных лодок, 21 полуглиссер, 1 мотобот, 18 буксирных катеров, 4 катера-дымзавесчика, до 20 самоходных понтонных парков и паромов). Выделенные в десант войска заранее были выведены в резерв и усиленно занимались десантной и боевой подготовкой на Хаджибейском лимане под Одессой, очень сходным с Днестровским (проведено 6 тактических учений по форсированию с привлечением всех выделенных в десант сил и с боевой стрельбой). Проводились мероприятия по маскировке подготовки операции и дезинформации командования противника. С целью обеспечения внезапности предварительная артиллерийская подготовка не проводилась.
Ход операции
С наступлением темноты 21 августа 1944 года к району высадки вышли северный десантный отряд (2318 человек на 270 лодках) и южный десантный отряд на (1216 человек на 218 лодках). Артиллерия и миномёты переправлялись в составе второго эшелона, там же шёл батальон автомашин-амфибий. Танки переправлялись с третьим эшелоном. Высадка северного и южного отрядов первого эшелона производились одновременно. Перед подходом десанта к вражескому берегу в 0-30 22 августа советская авиация (для поддержки операции выделено 180 самолётов) нанесла серию ударов по опорным пунктам противника, а демонстративный отряд кораблей Дунайской флотилии обстрелял побережье и демонстрировал артиллерийскую подготовку высадки десанта в районе косы Бугаз.
Противник обнаружил северный десантный отряд лишь в 100—150 метрах от берега, а южный — в 300—400 метрах от берега. Высадка десанта проходила под сильным ружейно-пулеметным и артиллерийским огнём. Советская артиллерия в свою очередь открыла огонь по обороне противника, подавляя в первую очередь его артиллерию и огневые средства вблизи уреза воды. Катерами флотилии были поставлены дымовые завесы. Решительным броском оба отряда высадились на берегу, к 2-40 22 августа заняв свои участки побережья. В жестоком бою, часто переходившем в рукопашные схватки, были захвачены прибрежные береговые укрепления и без паузы начато наступление вглубь тыловых позиций врага. Около 5 часов утра 22 августа через узкое и заминированное гирло лимана под огнём артиллерии в лиман прорвался из Чёрного моря отряд катеров Днепровской флотилии (8 бронекатеров, 2 миномётных катера и 2 катера-тральщика), немедленно включившийся в бой по поддержке десанта и высадке второго и последующих эшелонов десанта.
Уже к 9 часам утра 22 августа на обеих участках высадки десантники продвинулись до 9 километров вглубь обороны противника, охватывая его группировку в Аккермане. После 9 утра враг предпринял две сильные контратаки против северного отряда десанта, которые были отбиты при поддержке артиллерии с восточного берега. Стремительный прорыв мощной первой линии обороны оказал деморализующее воздействие на румынские войска, которые на многих участках стали спешно оставлять свои позиции. К 18-00 часам советские войска штурмом овладели крепостью и городом Аккерман. К концу суток оба плацдарма были объединены в единый по фронту в 40 километров и более 15 километров в глубину, а передовые группы морской пехоты проникли до 30 километров от берега лимана, сея панику в ближнем тылу противника и нарушая связь.
Результаты операции
На занятый плацдарм в ночь на 23 августа было наведено несколько наплавных мостов из заранее подготовленных материалов. Началась спешная переправа основных сил Особой группы 46-й армии, которая в течение ночи и последующего дня 23 августа развивала энергичное наступление. Во взаимодействии с главными силами 46-й армии, 20 августа форсировавшими Днестр севернее с кицканского плацдарма, было замкнуто кольцо окружения вокруг пяти румынских дивизий из состава З-й румынской армии. Путь в Румынию силам 3-го Украинского фронта по побережью Чёрного моря был открыт. Задачи десантной операции были выполнены в полном объёме и в более быстрые сроки, чем планировалось изначально.
По быстроте выполнения намеченных задач и по её значению в ходе общей наступательной операции форсирование Днестровского лимана является одной из наиболее успешных советских десантных операций в ходе войны. Успеху способствовала длительная напряжённая подготовка, сосредоточение руководства операцией по высадке десанта в единых руках, хорошая насыщенность десанта огневыми средствами, наличие мощной артиллерийской группировки. Действия командования в ходе операции были оперативными. Личный состав имел высокий боевой дух и хорошую подготовку. За мужество и героизм в этой десантной операции 5 морских пехотинцев удостоены звания Героя Советского Союза.
Потери противника — около 300 убитых, 750 пленных, значительное количество военной техники. Потери советского десанта в людях пока не опубликованы. Потери в кораблях составили один полуглиссер.
См. также
Напишите отзыв о статье "Форсирование Днестровского лимана"
Литература
- Советская военная энциклопедия в 8 томах. — М.: Военное издательство, 1976—1981. — Т. 3. Гражданская — Йокота. — С. 207—209.
- Цирлин А. Д., Бирюков П. И., Истомин В. П., Федосеев Е. Н. Инженерные войска в боях за Советскую Родину. — М.: Воениздат, 1970.
- Исаев А. И. Антисуворов (глава 11).
- Свердлов А. В. [militera.lib.ru/memo/russian/sverdlov_av/02.html Воплощение замысла]. / Лит. ред. В. И. Милютина. — М.: Воениздат, 1987. — 160 с., ил. — (Военные мемуары). — Тираж 30 000 экз.
Ссылки
- [dnestr.wordpress.com/2010/12/23/%D1%84%D0%BE%D1%80%D1%81%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B4%D0%BD%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%BB%D0%B8%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B0 Аккерманский десант]
Отрывок, характеризующий Форсирование Днестровского лимана
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
