Фортёйн, Пим

Пим Фортёйн (нидерл. Pim Fortuyn , настоящее имя Вилхелмус Симон Петрус Фортёйн (нидерл. Wilhelmus Simon Petrus Fortuijn); 19 февраля 1948, Велзен — 6 мая 2002, Хилверсюм) — нидерландский политический деятель.

Биография

Родился в нидерландском городе Велзен (нидерл. Velsen). Изучал социологию в Амстердаме, преподавал в Гронингенском университете и в Университете Эразма в Роттердаме. На рубеже 1990—2000-х гг. постепенно обратился к практической политике и в 2001 г. возглавил список кандидатов в парламент только что созданной партии «Пригодные для жизни Нидерланды» (Leefbaar Nederland). Выборы должны были состояться в мае 2002 года. Однако 9 февраля 2002 Фортёйн опубликовал в одной из газет интервью, в котором недвусмысленно заявил о своей решимости прекратить иммиграцию мусульман в Нидерланды. На следующий день он был исключён из избирательного списка, а днем позже основал новую партию, свою собственную — Список Пима Фортёйна. В марте 2002 года Фортёйн триумфально выиграл выборы в городской совет Роттердама: его партийный список получил 36 % голосов, и это положило конец почти 60-летнему периоду, в течение которого городом управляли социал-демократы из Партии труда (нидерл. Partij van de Arbeid).

За неделю до общенациональных выборов Фортёйн был застрелен Волкертом ван дер Графом — активистом радикальной экологической группы. Ван дер Граф заявил вскоре после ареста, что отомстил Фортёйну за его слова о позволительности ношения шуб из натурального меха; впрочем, на суде он уже объявлял себя защитником нидерландских мусульман.

Убийство Фортёйна стало первым политическим убийством в Нидерландах за 100 с лишним лет.

Политические взгляды

Основу политической позиции Фортёйна составляли его жесткие антиисламские взгляды. Ещё в 1997 г. он опубликовал книгу «Против исламизации нашей культуры». Ислам, по мнению Фортёйна, представляет собой отсталую религиозную доктрину, угрожающую современной европейской цивилизации. Одной из важнейших форм этой угрозы, по мнению Фортёйна, является неконтролируемая иммиграция из мусульманских стран в Европу вообще и в Нидерланды в частности. Высказываясь по вопросу иммиграции, Фортёйн подчеркивал, что большинство иммигрантов бегут не от политических преследований, а от экономического неблагополучия, стремясь к определенному уровню комфорта. В то же время новые иммигранты не считают для себя обязательными социальные, культурные и моральные нормы своей новой родины, благодаря которым в значительной степени этот уровень комфорта достигнут. Фортёйн заявлял, что иммигранты имеют право на новую родину только в том случае, если они готовы принять её базовые ценности и влиться в её общественный уклад. Для Нидерландов среди таких ценностей находятся, в частности, равные права женщин и гомосексуалов, которые, как он справедливо считал, традиционный ислам решительно не признаёт.

Эта часть взглядов Фортёйна традиционно ассоциируется с праворадикальными политическими силами, однако Фортёйн неоднократно заявлял, что ничего общего с ультраправыми (такими, как французский политик Жан Мари Ле Пен или австриец Йорг Хайдер) у него нет. Будучи открытым геем, он выступал в поддержку целого ряда либеральных инициатив, будь то однополые браки или право на эвтаназию. В предвыборной программе Фортёйна особое внимание уделялось развитию новых технологий, особенно в здравоохранении.

Наследие Фортёйна

В 2004 г. в ходе телевизионного голосования Фортёйн был избран величайшим нидерландцем всех времён, опередив основателя независимых Нидерландов Вильгельма I Оранского, а также Рембрандта и Ван Гога; правда, позднее голоса были пересчитаны (с учётом одновременного голосования в Интернете), и выяснилось, что Вильгельм Оранский все-таки несколько опередил Фортёйна, однако официальные результаты голосования так и не были отменены.

Основанная Фортёйном партия после его гибели быстро утратила влияние. Однако все крупные политические силы Нидерландов значительно скорректировали свои позиции с учётом той широкой поддержки, которую получили взгляды Фортёйна в нидерландском обществе.

См. также

• Вилдерс, Герт
• Гог, Теодор ван

Литература

• Большаков А. [syg.ma/@bolshakov/idieologhiia-nidierlandskikh-pravykh Идеология нидерландских правых] // Сигма, 21.06.2016.

Ссылки

•  (нид.) [www.parlement.com/9291000/biof/02312 Official Parliamentary Biography]
• Pim Fortuyn (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Фортёйн, Пим

– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.