Форт-Шевченко

Город Форт-Шевченко Герб Страна КазахстанКазахстан Статус город областного подчинения Область МангистаускаяМангистауская область|Мангистауская Район Тупкараганский район Координаты 44°31′00″ с. ш. 50°16′00″ в. д.44.51667° с. ш. 50.26667° в. д. / 44.51667; 50.26667    Основан 1846 Прежние названия Новопетровское укрепление, Форт-Александровский, форт Урицкий Город с 1899 Площадь 54,5 км² Население 5559 человек (2016) Часовой пояс UTC+5 Телефонный код +7 72938 Показать/скрыть карты

К:Населённые пункты, основанные в 1846 году

Форт-Шевче́нко — город в Мангистауской области Казахстана, на полуострове Мангышлак (мыс Тюб-Караган). Рядом находится порт Баутино на Каспийском море. Ранее существовали аэропорты местных авиалиний Форт-Шевченко и Баутино.

История

Город основан в 1846 году как военное укрепление Новопетровское; в 1857 году переименован в форт Александровский. В 1850—1857 годах здесь проходил службу Т. Г. Шевченко, в честь которого город и носит современное название. В 1882—1920 годах город Форт-Александровский был столицей Мангышлакского уезда. В 1924 году был переименован в Форт-Урицкий (в честь М. С. Урицкого), в 1939 году в Форт-Шевченко.

В архивах сохранились все данные об этом первом поселении. Окружность укрепления составляла 620 саженей. Четыре бастиона и два полубастиона ограждали внешний вал. Была сооружена каменная засека. Все постройки представляли собой довольно внушительное зрелище.

Герб форта Александровский утвержден 22 октября 1908 года вместе с другими гербами Закаспийской области: В черном щите серебряная с черными швами крепость. В волнообразной лазоревой части щита две противопоставленные рыбы. В вольной части герб Закаспийской области.

Достопримечательности

В городе находятся мемориальный музей Шевченко; краеведческий, этнографический музеи. Сохранились остатки крепости, памятник Шевченко, братская могила героев Гражданской войны. В городе построена единственная в Казахстане армянская часовня.

В двух километрах архитектурный комплекс XVI—XX веков; в 31 километре от города — некрополь Бейсенбай XVII—XIX веков.

На территории Форт-Шевченковской городской администрации находится стоянка Шахбагата (протолеваллуа-ашель), индустрия которой имеет сходство с орудиями олдувайской культуры, и стоянка Шахбагата (леваллуа-ашель I), индустрия которой соответствует среднему ашелю.

Ссылки

• [ru.encyclopedia.kz/index.php/Форт-Шевченко Форт-Шевченко в Казахстанской энциклопедии]
• Александровский форт // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Форт-Шевченко

– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.