Фор, Жан-Батист
| Жан-Батист Фор Jean-Baptiste Faure | |
 Портрет работы Эдуарда Мане (1882) | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти |
Париж (Франция) |
| Страна | |
| Профессии |
оперный певец, композитор |
| Певческий голос | |
| Коллективы | |
Жан-Батист Фор (фр. Jean-Baptiste Faure; 15 января 1830, Мулен — 9 ноября 1914, Париж) — французский певец-баритон, композитор, коллекционер художественных произведений Э. Мане (его коллекция насчитывала 67 картин).
Карьера
С 1851 года учился в Парижской консерватории (в том числе у Антуана Поншара). Уже в следующем году дебютировал на сцене Опера-комик в партии Пигмалиона в опере «Галатея» В. Массе. В сезоне 1860/1861 гг. выступал в лондонском Ковент-гардене, с 1861 года солист Парижской оперы (оставался на сцене, с перерывами, до 1878 года). Был первым исполнителем партии Родриго в опере Джузеппе Верди «Дон Карлос» (1867) и заглавной партии в опере Амбруаза Тома «Гамлет» (1868).
Выступал также в вокально-симфоническом и камерном репертуаре; участвовал в премьерах ораторий Шарля Гуно «Искупление» и «Смерть и жизнь», был первым исполнителем O salutaris для голоса и органа Габриэля Форе (эта пьеса ему и посвящена).
Автор двух книг об искусстве пения: «Голос и пение», (La Voix et le Chant, 1886), «Молодым певцам» (Aux Jeunes Chanteurs, 1898).
Написал нескольким произведениям на религиозную тему, популярным в начале XX в. «Sancta Maria», «Le Crucifix» (на стихи В. Гюго) и «Les Rameaux». Среди их исполнителей были Энрико Карузо, Марсель Журне, Жан Атанасиу.
Напишите отзыв о статье "Фор, Жан-Батист"
Примечания
Ссылки
- [www.saint-martin-du-paradou.com/page13.htm Site du Paradou]
- [icking-music-archive.org/ByComposer/J.B.Faure.php WIMA] partition de «Sancta Maria» et de «Les Rameaux».
Отрывок, характеризующий Фор, Жан-Батист
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
