Фотокритика

Фотокритика — область художественного творчества на грани искусства (художественной фотографии) и науки о искусстве (искусствоведение).

Занимается истолкованием и оценкой фотографий с точки зрения современности (в том числе насущных проблем общественной и духовной жизни); выявляет и утверждает творческие принципы фотографических направлений; оказывает активное влияние на фотографический процесс, а также непосредственно на формирование общественного сознания; опирается на теорию и историю фотографии, философию, эстетику. Часто носит публицистический, исследовательский характер, сплетается с журналистикой. Тесно связана со смежными науками — историей, искусствоведением, философией, семиотикой.

История

Фотокритика зарождается практически одновременно с изобретением фотографии во второй половине XIX века и до второй половины XX века не имеет статуса особого профессионального занятия. Основными темами фотокритики являлись попытки осмыслить сущность нового медиа, его место среди других видов искусства. Среди людей, сформировавших современный дискурс следует отметить Эдгара Алана По, Шарля Бодлера, Беньямина Вальтера, Зигфрида Кракауера, Джона Шарковски, Виктора Бургина, Сьюзен Зонтаг, Ролана Барта, Розалинду Краусс и др.

С середины XX века фотокритика складывается как особый вид художественного творчества и выделяется в самостоятельную профессию в Америке и Европе.

Жанры фотокритики

• комментарий,
• рецензия,
• критическая статья об отдельной фотографии,
• обзор, проблемная статья,
• критическая монография о современном фотографическом процессе,
• учебник (учебное пособие),
• лекция,
• доклад.

Задачи фотокритики

В соответствии с классицистской эстетикой фотокритику часто воспринимают как исключительно «прикладное» занятие, задача которого — дать беспристрастную и основанную на здравом вкусе общую оценку произведения, поощрить или осудить автора, указать на отдельные «погрешности» и «красоты» фотографии, рекомендовать фотографию другим зрителям.

Современная фотокритика решает задачи периодизации фотоискусства, занимается выявлением и изучением различных исторических и географических закономерностей, а также занимается изучением связей фотоискусства с другими формами искусства, вносит вклад в развитие теории фотографии.

С философской точки зрения среди задач фотокритики можно выделить систематический дискурс направленный на осмысление сущности фотографического медиа и фотографической практики, взаимодействие фотографического медиа с человеком и социумом и т. д.

К концу 20 в. фотокритика сложилась как особый вид литературы, а деятельность фотографа стала рассматриваться в её отношении к эпохе и обществу.

Методы фотокритики

Важным методом фотокритики является структурный анализ, направленный на системное изучение способа организации метаструктуры изображения (см. Композиция), выявление общих трендов и характера линий и поверхностей на регулярном поле изображения, систем визуальных паттернов, хроматических особенностей изображения, а также изучение связей между метаструктурой изображения и регулярным полем фотографического медиа.

Отрывок, характеризующий Фотокритика

Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.