Светобоязнь

Светобоязнь
МКБ-10	H53.1
МКБ-9	368.13
DiseasesDB	24599
MedlinePlus	003041
MeSH	D020795

Светобоя́знь (фотофобия) — болезненная чувствительность глаза к свету, при которой его попадание вызывает у человека неприятные ощущения в глазах (например, спазм век, боль в глазах и слёзотечение) и заставляет сильно щурить глаза. Обычно вызвана каким-либо заболеванием глаз. Фотофобия может развиться в результате расширения зрачков после закапывания различных глазных капель. Также возможна вследствие кори, краснухи, менингита, заболеваний конъюнктивы и роговицы (эрозии, поверхностные воспаления).

Светобоязнь возникает при длительном нахождении в темноте, полумраке. Многолетнее ежедневное злоупотребление чтением или занятиями по книгам также может приводить к этому состоянию.

Светобоязнь в одном глазу, сопровождающаяся резью, может быть вызвана наличием инородного тела на роговице. При здоровых глазах светобоязнь возникает в тех случаях, когда в глаз попадает чрезмерное количество световых лучей, например при слишком ярком освещении — но в этом случае она, конечно, болезненным состоянием не является. При светобоязни показано ношение светозащитных очков, при обязательном лечении основного заболевания.

Известные люди, страдавшие данной болезнью

• Ханнелоре Коль
• Любовь Орлова
• Аиша

Дизайн

Дизайнеры Википедии утверждают, что для людей, страдающих светобоязнью, удобным для чтения является текст, записанный зелёным цветом на чёрном фоне.

Ссылки

• [www.akhmatova.org/translation/norvegian/ibsen01.htm Светобоязнь] — стихотворение Генриха Ибсена

Отрывок, характеризующий Светобоязнь

– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.