Фрадков, Михаил Ефимович

Михаил Ефимович Фрадков
Директор Службы внешней разведки Российской Федерации
9 октября 2007 года — 5 октября 2016 года
Президент:	Владимир Путин, Дмитрий Медведев (2008—2012)
Предшественник:	Сергей Лебедев
Преемник:	Сергей Нарышкин
Председатель Правительства Российской Федерации
5 марта 2004 года — 12 сентября 2007 года (и. о. до 14 сентября 2007 года)
Президент:	Владимир Путин
Предшественник:	Михаил Касьянов, Виктор Христенко (и.о.)
Преемник:	Виктор Зубков
Постоянный представитель Российской Федерации при Европейском Союзе
14 мая 2003 года — 5 марта 2004 года
Предшественник:	Василий Лихачёв
Преемник:	Владимир Чижов
Председатель Совета министров Союзного государства
11 марта 2004 года — 15 октября 2007 года
Преемник:	Виктор Зубков
Директор Федеральной службы налоговой полиции России
28 марта 2001 года — 11 марта 2003 года
Предшественник:	Вячеслав Солтаганов
Преемник:	Сергей Верёвкин-Рахальский (и.о)
Рождение:	1 сентября 1950(1950-09-01) (73 года) Курумоч, Самарская область
Дети:	Пётр Фрадков, Павел Фрадков (р. 1981)
Партия:	КПСС (до 1991)
Учёная степень:	кандидат экономических наук
Награды:

Михаи́л Ефи́мович Фрадко́в (род. 1 сентября 1950, село Курумоч, Красноярский район, Куйбышевская область) — российский государственный деятель, директор Службы внешней разведки Российской Федерации (2007—2016). Постоянный член Совета безопасности Российской Федерации с 24 апреля 2004 года.

С 5 марта 2004 по 12 сентября 2007 года — Председатель Правительства России (с формальным перерывом с 7 по 12 мая 2004 года, когда, согласно Конституции, его правительство сложило полномочия перед переизбранным на второй срок Президентом, но уже через пять дней было повторно утверждено Государственной Думой). 12—14 сентября 2007 года исполнял обязанности Председателя Правительства до формирования нового состава Правительства во главе с Виктором Зубковым.

Кандидат экономических наук (тема диссертации: «Современные тенденции международных экономических отношений и внешнеэкономические связи России»). Владеет английским и испанским языками.

Классный чин гражданской службы — «Действительный государственный советник Российской Федерации I класса» (2000). Воинское звание — полковник запаса.

Биография

Родился в селе Курумоч Красноярского района Куйбышевской области. Обучался в Москве в школе, ныне являющейся школой № 710 РАО.

В 1972 окончил с красным дипломом Московский станкоинструментальный институт по специальности «инженер-механик». С 1973 — сотрудник аппарата экономического советника посольства СССР в Индии. С 1975 — Всесоюзное объединение «Тяжпромэкспорт».

В 1981 году окончил Всесоюзную академию внешней торговли. С 1984 — заместитель начальника Главного управления поставок Госкомитета СССР по экономическим связям. С 1988 — заместитель начальника, первый заместитель начальника Главного управления координации и регулирования внешних экономических операций Министерства внешнеэкономических связей СССР.

С 1991 года — старший советник постоянного представителя России при отделении ООН и других международных организаций в Женеве, представитель России при организации «Генеральное соглашение по тарифам и торговле» (ГАТТ). С октября 1992 — заместитель министра внешнеэкономических связей России. С октября 1993 — первый заместитель министра внешнеэкономических связей России. С марта 1997 — и. о. министра внешнеэкономических связей и торговли России. С апреля 1997 — министр внешнеэкономических связей и торговли России.

Исполнял обязанности министра в марте-апреле 1998 до реорганизации ведомства в Министерство внешнеэкономических связей и торговли России. Сложил полномочия в июле 1998 в связи ликвидацией министерства.

В мае 1998 избран председателем совета директоров страхового общества «Ингосстрах», с февраля 1999 — генеральный директор компании. В мае 1999 назначен министром торговли России в правительстве Сергея Степашина.

В мае 2000 подал в отставку вместе со всеми членами Правительства России, 31 мая назначен первым заместителем секретаря Совета Безопасности России, курировал экономическую безопасность.

28 марта 2001 назначен директором Федеральной службы налоговой полиции России (ФСНП).

11 марта 2003 ФСНП упразднена, а Михаил Фрадков в мае 2003 назначен полномочным представителем России при Евросоюзе в ранге федерального министра. В этом качестве он был представлен на саммите Россия — Европейский союз 31 мая 2003 в Стрельне.

В июне 2003 назначен также специальным представителем Президента России по вопросам развития отношений с Евросоюзом.

В 2004—2007 годах занимал пост Председателя Правительства Российской Федерации.

Председатель Правительства РФ (2004—2007)

Сменив своего предшественника Михаила Касьянова в марте 2004, Фрадков на посту Председателя Правительства РФ. По мнению многих аналитиков, был так называемым «техническим премьером», не проводившим самостоятельной политики. Все ключевые решения принимались администрацией президента РФ, считает заместитель гендиректора «Центра политических технологий» Алексей Макаркин.

Деятельность правительства Фрадкова была отмечена следующими мероприятиями:

• Административная реформа (реорганизация правительственных ведомств) (2004)
• «Монетизация социальных льгот» — замена натуральных социальных льгот денежными компенсациями, вызвала протесты в начале 2005 года (2004)
• Начало реализации проекта «Доступное и комфортное жилье — гражданам России»,
• Начало реализации Национального проекта «Здоровье»
• Начало реализации Национального проекта «Образование»
• Начало реформы ЖКХ, направленной на привлечение бизнеса в сферу ЖКХ, развитие жилищного строительства, в том числе ипотеки. В итоге, на момент ухода в отставку правительства, ипотеку могли себе позволить около 15 % россиян, коммерческие структуры не стали активно работать в секторе ЖКХ.
• Внедрение системы ЕГАИС (N 102-ФЗ от 21 июля 2005), предназначенной для автоматизации государственного контроля над объёмом производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции. Внедрение сопровождалось техническими неполадками, вызвавшими алкогольный кризис в первой половине 2006 года.

14 ноября 2005 Владимир Путин ввёл две новые должности в Правительстве, тем самым ещё более урезав полномочия премьера. Руководитель администрации Президента России Дмитрий Медведев стал первым заместителем председателя, отвечающим за реализацию так называемых приоритетных национальных проектов, а министр обороны Сергей Иванов — заместителем председателя, курирующим оборону и оборонно-промышленный комплекс.

В 2006 году получил доход в размере 2,59 млн рублей, увеличив доход по отношению к 2005 году (1,8 миллиона) на 44 %.

12 сентября 2007 года на встрече с Президентом Российской Федерации Фрадков обратился к Владимиру Путину с просьбой об отставке Правительства, мотивируя её следующим образом:

Понимая, вот, происходящие политические процессы сегодня, я бы хотел, чтобы у вас была полная свобода в выборе решений, включая кадровые. И, я думаю, что правильно было бы, с моей стороны, выйти с инициативой освободить должность Председателя правительства для того, чтобы у вас не было никаких ограничений в принятии решений и устраивания, вот, властной конфигурации, в связи с предстоящими политическими событиями.

Президент принял отставку Правительства и поблагодарил Фрадкова за достигнутые результаты в работе. В. В. Путин отметил такие достижения Правительства, как хорошие темпы роста экономики, снижение инфляции, рост реальных доходов населения, начало осуществления крупных социальных проектов. При этом президент предложил Фрадкову исполнять обязанности председателя Правительства вплоть до одобрения Госдумой кандидатуры нового премьера.

По опросу Фонда общественного мнения, проведённому после отставки Фрадкова с поста председателя Правительства, большинство россиян не смогли назвать никаких достижений (80 %) или неудач (75 %) в деятельности бывшего председателя правительства на своём посту. Ещё в ноябре 2005 года британские эксперты предсказывали уход Михаила Фрадкова с должности председателя правительства.

Дальнейшая карьера

С 9 октября 2007 года — директор Службы внешней разведки Российской Федерации. Был назначен на эту должность президентом Путиным вместо Сергея Лебедева, ставшего исполнительным секретарем СНГ.

22 сентября 2016 года Президент России В. В. Путин предложил занять должность руководителя Службы внешней разведки С. Е. Нарышкину. М. Е. Фрадкову предложено перейти на работу в ОАО «РЖД» на должность Председателя совета директоров. Освобождён от должности директора СВР России с 5 октября 2016 года.

Семья

Отец Михаила Фрадкова — еврей, мать — русская. Некоторые СМИ утверждали, что Михаил Фрадков — сын Героя Советского Союза Ефима Борисовича Фрадкова (1921—1990), но сам Михаил Фрадков лично опроверг эту информацию.

Женат, имеет двоих сыновей. Супруга: Елена Олеговна, по образованию экономист, ранее работала ведущим специалистом по маркетингу Центра международной торговли, сейчас занимается домашним хозяйством.

Петр Фрадков

Старший сын, Пётр Фрадков (род. 1978), генеральный директор АО «Российский экспортный центр», бывший первый заместитель Председателя Внешэкономбанка — член Правления.

Павел Фрадков

Младший, Павел (род. 1981), окончил Суворовское училище. После окончания училища поступил в Академию ФСБ России. В 2003 году поступил в Дипломатическую академию МИД России на факультет мировой экономики. В 2005 году принят в департамент общеевропейского сотрудничества МИД России на должность третьего секретаря. В соответствии с приказом Министра экономического развития Российской Федерации № 2076-л от 27.08.2012 назначен заместителем руководителя Федерального агентства по управлению государственным имуществом. Указом Президента Российской Федерации от 21.05.2015 № 256 назначен заместителем Управляющего делами Президента Российской Федерации.

Доходы

За 2011 год Михаил Фрадков официально заработал 5,2 миллиона рублей, причём за год до этого его доходы были гораздо выше и равнялись 7,1 миллиону рублей в год, что в обоих случаях значительно превышало аналогичный доход президента Медведева.

Награды

• Орден Святого Георгия IV степени (2016 год)
• Орден «За заслуги перед Отечеством» I степени (12 сентября 2007 года) — за выдающийся вклад в реализацию социально-экономической политики государства
• Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (1 сентября 2005 года) — за большой личный вклад в проведение государственной экономической политики и многолетнюю добросовестную работу
• Орден Почёта
• Медаль «В память 850-летия Москвы»
• Медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина»^{[необходимо подтверждение из более первичных источников]}
• «Почетный сотрудник контрразведки России» — за укрепление связей между Министерством внешнеэкономических связей и Федеральной службой контрразведки.

Ссылки

• [fradkov.livejournal.com/ fradkov] — Михаил Фрадков в «Живом Журнале» — удален
• Фрадков, Михаил — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [lenta.ru/story/government/ Формирование нового правительства России]
• [svr.gov.ru/history/fradkov.htm Фрадков Михаил Ефимович — Директор Службы внешней разведки Российской Федерации]
• [www.kremlin.ru/text/docs/61287.shtml Биография на сайте Президента России]
• [web.archive.org/*/www.government.ru/government/rfgovernment/rfgovernmentchairman/5292170.htm Биография на сайте Правительства Российской Федерации]

Отрывок, характеризующий Фрадков, Михаил Ефимович

Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.