Филип Дж. Фрай

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Филипп Дж. Фрай
Philip J. Fry
Персонаж мультсериала «Футурама»
Первое появление	«Space Pilot 3000»
Вид	человек
Пол	мужской
Возраст	1025-2041 (в сериале упоминается возраст 25 лет)
Место рождения	Земля, США, Старый Нью-Йорк
Место работы	исполнительный курьер "Planet Express"
Родственники	Хьюберт Фарнсворт (пра(x30) племянник),(пра(х32)внук),Кьюберт Фарнсворт(клон профессора), Игнар(пра(x31) племянник),(пра(х33)внук).
Оригинальная озвучка	Билли Вест
Русская озвучка	Борис Быстров, Александр Коврижных

Фи́лип Джей Фрай (англ. Philip J. Fry; родился 9 августа 1974), или просто Фрай — главный герой мультсериала Футурама, неудачник и бездельник. Он озвучен Билли Вестом в оригинальной версии. Фрай — парень из XX века, работавший разносчиком пиццы, проснувшийся в XXX веке после того, как случайно попал в криогенную камеру и был заморожен в канун нового, 2000 года. В сериале упоминается возраст 25 лет.

Имя Филип было дано Фраю Мэттом Грейнингом в память о Филе Хартмане, который был отобран для озвучивания сериала, но погиб ещё до начала работы.

Детство

Фрай, родился 9 августа 1975 года в Бруклине, Нью-Йорк. Он был вторым, младшим сыном в семье, его старшего брата звали Енси.

В детстве Фрай был довольно активным: ходил на танцы, играл в баскетбол. Однажды нашёл клевер с семью лепестками, который принёс ему удачу, и Фрай выиграл у своего брата в баскетбольном матче. Позже Фрай спрятал клевер от своего брата в конверте от грампластинки и запер его в сейфе в семейном бомбоубежище.

В детстве был в составе группы брейкеров, и однажды выполнил (с помощью всё того же клевера) семиколенное вращение на голове. Он и его брат нередко ссорились между собой, так как Енси завидовал Филипу, потому что хотел носить имя отличное от имён отца и деда, хотел иметь клевер брата и быть более удачливым, подражал его движениям и «космическому стилю».

Юношество

Подросток-Фрай — типичный неудачник, слегка чокнутый. Обычно вместо уроков он проводил время за видеоиграми. Он любил играть в Space Invaders, слушая группу Rush и попивая «Шасту» — до тех пор, пока его глаза не наливались кровью. У него было как минимум три сердечных приступа, вызванных потреблением дикого количества газировки (более ста банок в неделю, о чём упоминается в эпизоде «Fry and the Slurm Factory») и 100 чашек выпитого кофе за неделю («Three Hundred Big Boys»).

В другой реальности, показанной «Что-Если машиной» профессора Фарнсворта, когда Фрай спросил, какой была бы жизнь, если бы она была похожей на видеоигру, его опыт стал полезен, когда он был вызван генералом Пакманом, чтобы защитить Землю от космических захватчиков, группы персонажей из игры Space Invaders с планеты Nintendo 64.

Если не брать в расчёт видеоигры, Фрай был законченным неудачником. Он вылетел из колледжа Coney Island, не проучившись и 3-х недель. В одном из эпизодов Фрай заявляет, что не учился в школе, потому что его родители считали это пустой тратой денег налогоплательщиков.

Взрослая жизнь

В 1999 году Фрай встречался с девушкой по имени Мишель и работал курьером в «Пиццерии Пануччи». Жизнь у него пустая, его ничего не интересует, кроме, разве что, игровых автоматов. Жил он, судя по всему, у Мишель. 31 декабря 1999 года Мишель отшила его, и ему надо было доставить пиццу в криогенную лабораторию. Однако только там он заметил, что это был розыгрыш, пиццу надо было доставить I.C.Wiener (I.C. Wiener звучит так же как I See Wiener. А wiener (рус. венская сосиска) — одно из сленговых названий мужского полового органа. Другой вариант Icy Wiener: Icy — холодный, ледяной, намёк на лабораторию криозаморозок.). Он сидел один в пустом здании лаборатории и качался на стуле, поедая пиццу, когда часы пробили полночь, и в этот момент Фрай упал со стула и попал в криогенную капсулу, в которой был заморожен на 1000 лет и был разморожен только 31 декабря 2999 года. Позднее, в эпизоде «The Why of Fry», оказалось, что это Зубастик подтолкнул Фрая, чтобы он упал в криокамеру, для того чтобы Фрай спас вселенную в серии «The Day the Earth Stood Stupid». В этом же эпизоде выяснилось, что Фрая подтолкнул сам Фрай, из будущего. Причина — девушка: Зубастик заключает с Фраем сделку — Филип помогает защищать Вселенную от грозящих ей в XXXI веке опасностей, а зубастильонцы, в свою очередь, помогают ему добиться взаимности от Лилы.

Пытаясь привыкнуть к условиям XXXI века, Фрай добивается дружбы с одноглазой девушкой Лилой и роботом-сгибальщиком Бендером. Вместе они находят единственного живого родственника Фрая, старого профессора Хьюберта Фарнсворта, который берёт их на работу в свою компанию по доставке грузов «Planet Express».

Фрай оказался один в неизведанном мире, и приложил все усилия, чтобы почувствовать себя снова в двадцатом веке. У него была крупная сумма денег в банке, и он купил себе роскошную квартиру и обставил её в стиле двадцатого века (однако лишился её из-за происков Мамочки). Когда он узнал, что учёные нашли окаменелые останки его пса Сеймура, он приложил все усилия, чтобы оживить его, но когда узнал, что Сеймур после его исчезновения прожил ещё 12 полных лет, свернул проект.

Как видно в некоторых эпизодах, Фрай влюблён в капитана корабля — Туранга Лилу. Их отношения, хоть и с переменным успехом, но развиваются. И если в серии A Flight To Remember Лила грозит сломать ему руку, которую он положил ей на плечо, то в серии The Prisoner of Benda она пытается выяснить, насколько искренне Фрай её любит.

Кроме того, именно Лила по сути заставляет Фрая взрослеть: ради неё он начинает учиться играть на голофоне (к сожалению, неудачно), становится пилотом (и даже пару раз участвует в космических сражениях). Однако у него были романы и с другими девушками.

Хотя Фрай и взрослеет, его личность остаётся личностью ребёнка с низким уровнем культуры, и он кажется тяжёлым на подъём. Он хорошо осведомлён в развлекательных областях, таких как видеоигры, телевидение, кино.

Возраст Фрая

Фрай был заморожен в возрасте 25 лет на срок в 1000 лет, таким образом, на момент начала сериала его реальный возраст 1025 лет. Длительность событий сериала составляет 11 лет. В возрасте 33 лет, согласно событиям первого фильма, Фрай отправился в прошлое и заморозил себя повторно на 1007.95 лет. В 1-й серии 6-го сезона он вообще погиб и был полностью выращен заново из своих останков. Кроме того, в серии «The Late Philip J. Fry» в машине времени Профессора он дважды наблюдал рождение и смерть Вселенной, это примерно 2 триллиона 1 тысяча лет. В этой ситуации его физический и биологический возрасты почти не изменились в соответствии с выбранной идеей темпоральных перемещений, когда сами путешественники при перемещении находятся в своём локальном времени. Его биологический возраст к этому моменту также точно неизвестен, так как в эпизоде «Teenage Mutant Leela's Hurdles» он омолаживается на год — полтора. Соответственно, к 3012 году биологический возраст Фрая, предположительно, 35-37 лет.

Альтернативное прошлое

В «Футурама: Большой куш Бендера» Фрай возвращается в 1 января 2000 года для того, чтобы сбежать от заражённого вирусом покорности Бендера, которому было приказано убить лучшего друга. Также Фрай бежит в прошлое потому, что его огорчает влюбленность Лилы и Ларса, работника Музея Голов.

После побега от Бендера в прошлом, Фрай решает вернуться на час назад, чтобы съесть пиццу, доставленную им в лабораторию прикладной криогеники. Вернувшись, он сталкивается со своим временным двойником (им же час назад) и затем, пытаясь достать деньги XX-го столетия из кармана Фрая, уже замороженного в криогенной камере, случайно падает в неё. В то время как настоящий Фрай возвращается к своей жизни в 31-м веке, его двойник продолжает жить в 21-м, работает курьером пиццы и переезжает в квартиру на втором этаже того здания, в котором находится «Пиццерия Пануччи». Он живёт обычной жизнью: веселится со своим псом Сеймуром, общается с семьёй. Но в то же время Фрай находится в глубокой депрессии, поскольку он знает, что никогда вновь не увидит Лилу.

Решив, что надо идти вперёд по жизни, Фрай находит новую работу в дельфинарии, где он быстро находит контакт с такой же подавленной, как и он сам, самкой нарвала Лилу́. Тем не менее, через десять лет руководство дельфинария решает выпустить Лилу́ в открытый океан. Фрай, думая, что Лилу́ не сможет жить без него после десяти лет, проведённых вместе, решает выследить её в Арктике. В итоге он находит Лилу́ и ловит её, разлучив с парой-самцом. Заметив её беспокойство, он вскоре понимает свою ошибку и отпускает нарвала, поняв, что она будет счастливее со своей парой. Фрай возвращается в Нью-Йорк и говорит, что главное для него — это счастье Лилу́, так же, как и счастье Ли́лы и Ларса.

В это время Бендер, оставшийся в прошлом и всё ещё запрограммированный убить Фрая, стреляет лазерным лучом в квартиру Фрая, чем вызывает взрыв, поджигающий всё помещение. Огонь сжигает волосы на голове Фрая и, по-видимому, повреждает его гортань и тем самым меняет голос. Фрай, глядя на себя в зеркало, понимает, что Ларс — это он. Фрай направляется в лабораторию прикладной криогеники, пробирается в камеру Мишель и ставит таймер на разморозку в 3002 году.

Фрай/Ларс устраивается на работу в Музей Голов, где почти через 6 лет встречает Ли́лу. После нескольких свиданий с Лилой они обручаются, но на их свадьбе он узнает, что, будучи временным двойником Фрая, должен умереть во избежание создания временного парадокса. Ларс отменяет свадьбу и позже жертвует собой для спасения Лилы и тем самым уничтожает временного двойника Фрая. Он объясняет всё Лиле, Фраю и остальным в своей последней воле, записанной на видео и воспроизведённой на его похоронах. Ларс умер в возрасте примерно 49 лет (Фраю было 25, когда он попал в 3000 год, и 32, когда он вернулся в прошлое (декабрь 3007 года). Он провёл там 12 лет, вернувшись в возрасте 44 лет в 3002 год только для того, чтобы встретиться с Лилой через 5 лет, в 3007 году, в возрасте 49 лет).

Характер и внешний вид

По характеру, Фрай — инфантильный неудачник, не желающий ничего менять в своей жизни. Далеко не глуп, но из-за невероятной лени он просто неспособен к длительным мыслительным процессам. Фрай не особо интеллигентен и ведёт беззастенчивый, наглый образ жизни. Он живёт в квартире своего лучшего друга Бендера, ведёт себя как настоящая свинья (хотя это не волнует хозяина квартиры), редко строя планы даже на пять минут вперёд. Любит смотреть шоу типа «Бессмысленнейшая бессмыслица мира» и петь «Walking on Sunshine», когда принимает душ, любит завтраки «Холостяцкая жрачка» («Bachelor Chow»), которые он заливает водой из крана, любит грейпфрутовый сок, в одной из серий сутки пил только кофе, а так же в одной из серий получил зависимость от напитка "Slurm".

Внешне Фрай — самый обычный молодой человек: у него рыжевато-каштановые волосы, которые всегда небрежно растрепаны, он не толстый, но и особо худым его не назовешь, среднего роста. Одет обычно в прямые синие джинсы, черные с белыми шнурками кроссовки, белую футболку и короткую куртку — парку алого цвета с карманами, но для особых случаев Фрай надевает смокинг. А вообще, Фрай — воплощение посредственности из XX века, обычный и ничем не примечательный.

Особенность

Фрай обладает генетической аномалией, блокирующей его мозговые дельта-волны, возможно из-за того, что является собственным дедушкой (см. «Roswell That Ends Well»). Эта особенность помогла ему спасти вселенную от расы гигантских летающих мозгов (см. «The Day the Earth Stood Stupid»).

Семья

• Хьюберт Фарнсворт — пра-пра-пра…(Х30)-пра-племянник и в то же время пра-пра-пра…(X32)-пра-внук Фрая.
• Флойд Фарнсворт — пра-пра-пра…(Х30)-пра-племянник и в то же время пра-пра-пра…(Х32)-пра-внук Фрая (младший брат Профессора)
• Кьюберт Фарнсворт — клон профессора Фарнсворта.
• Игнар — пра-пра-пра…(Х31)-пра-пра-племянник и в то же время пра-пра-пра…(Х33)-пра-пра-внук Фрая, сын профессора Фарнсворта.
• Йенси Фрай мл. — старший брат и внук Фрая (так как Фрай — свой собственный дедушка).
• Филип Дж. Фрай II — племянник Фрая и одновременно его правнук, названый в его честь.
• Йенси ст. и Миссис Фрай — родители (Миссис Фрай девичья фамилия Глайснер, Йенси также является сыном Фрая, см. выше)
• Инос (Энос) Фрай — настоящий дедушка Фрая (а так он никто Фраю), погибший по его вине в событиях серии «Roswell That Ends Well».
• Милдред Фрай, бабушка, показанная в той же серии.
• Туранга Лила, бывшая жена (эпизод «Time keeps on Slipping»), любимая девушка. В конце сериала второй раз становится женой Фрая (эпизод «Meanwhile»).
• Ларс Филлмор, временной двойник Фрая, возрастом 45 лет (первый фильм).
• Йиво, бывшее "супруго" (средний род, «второй фильм»).

Друзья

Бендер Сгибальщик Родригес

Фрай встретил Бендера в первом эпизоде сериала, после неудачной попытки суицида. Бендер стал первым другом Фрая в новом мире. Во время совместной работы в Planet Express они стали ближе друг к другу. Они решили снять квартиру, и Бендер добровольно обрезал свою антенну, которая мешала телевизору ловить сигнал. После этого они переехали в старую квартиру Бендера, где жилая комната размером со шкаф, и наоборот.

Бендер и Фрай за долгое время своей дружбы прошли много испытаний деньгами, славой, опасностью для жизни. К примеру, когда нашёлся пёс Фрая, Сеймур, Фрай] всё время проводил с ним, забыв о Бендере.

Сеймур

В двадцатом веке, когда Фрай работал курьером, он повстречал собачку по имени Сеймур, и вскоре они подружились. Сеймур мог напевать I’m Walking on Sunshine. В 31 веке Сеймур был найден в музее, замурованным в глыбе доломита, и Фрай успешно апеллировал по поводу возвращения ему его собаки. После тщательного взвешивания Фрай решил не клонировать собаку, так как узнал, что она прожила ещё 12 лет без него. Он не мог знать, что все эти 12 лет собака провела у дверей «Пиццы Пануччи» — места, где Фрай работал курьером (пародия и отсылка к истории «Хатико»). Окаменелость собаки произошла по вине Бэндера («Футурама: Большой куш Бендера»), когда тот вернулся в прошлое, чтобы убить Фрая.

Лила

Самка нарвала, которую «альтернативный» Фрай вы́ходил (в первом фильме), когда она умирала от голода в Нью-Йоркском океанариуме. Именно из-за неё он и стал там работать. Была выпущена на волю и нашла себе пару в Арктике. Беспокоясь о питомице, Фрай снарядил арктическую экспедицию для поисков, в которой провёл два года.

Отношения

• Мишель— девушка Фрая в XX веке. Постоянно ему изменяла, и из-за угрызений совести по этому поводу бросила его. В серии «The Cryonic Woman» оказывается, что её тоже заморозили на 1000 лет и теперь она проснулась в будущем. Они снова начинают встречаться, но Мишель снова бросает Фрая.
• Эми Вонг — встречалась с Фраем в серии «Put Your Head on My Shoulder», но быстро надоела Фраю. Однако после аварии на Европе ему пришлось некоторое время побыть в качестве второй головы на её теле, пока его настоящее тело было «в ремонте».
• Туранга Лила. Фрай испытывает к ней сильные чувства, к сожалению, неразделённые в большинстве серий.
• Робот-двойник Люси Лю — в эпизоде «I Dated a Robot» Фрай узнаёт, что в будущем можно создавать роботов-двойников знаменитостей, чтобы использовать их для сексуального удовлетворения. Но позже киберклон жертвует собой ради Фрая, которого действительно полюбила.
• Морган Проктор. Домогалась Фрая, и даже успешно. Когда Бендер узнал об их отношениях, в отместку, она вытащила из его головы диск с записанной на нём личностью Бендера, а Фрай, будучи не в силах терпеть такое обращение со своим другом, порвал с ней.
• Русалка Умбриэль
• Коллин. Какое-то время жили вместе, но из-за непостоянства Коллин (вместе с Фраем она жила еще с 5 парнями) расстались.
• Йиво. Инопланетное существо ("Футурама: Зверь с миллиардом спин"), пришедшее на Землю с целью "по-любить" всех землян. Среднего рода.
• Эдна
• Робокопия Лилы
• Женщины Амазонии: Орник. Занималась с Фраем сну-сну (то есть сексом) на Амазонии. Как оказалось Фрай весьма хорош в этом.
• Милдред Фрай — в эпизоде «Roswell That Ends Well» Фрай оказывается в 1947 году в доме своей бабушки, которая недавно овдовела. Решив во время разговора с ней, что она не может быть его настоящей бабушкой, иначе он бы уже исчез, он утешает вдову, а на утро выясняется, что теперь он стал своим дедушкой, вследствие чего, возможно, у него отсутствуют дельта-волны мозга.

Достижения

• Имея низкооплачиваемую работу, нескольких друзей и комнату в «шкафу» робота, Фрай никому не завидует.
• За 1000 лет его банковский счёт вырос с 93 центов до 4.3 млрд. долларов, но позже из-за его глупости деньги украли («A Fishful of Dollars»). Что интересно, чтобы в реальной жизни за 1000 лет получить 4.3 млрд. долларов из 93 центов необходима процентная ставка равная 2,25039290841073% годовых.
• Купил последнюю консервную банку с анчоусами в мире за 50 миллионов долларов и съел с пиццей (вернее, бо́льшую часть съел Зойдберг). «A Fishful of Dollars».
• Всё ещё имеет 8 миллиардов долларов вне оборота, заработанных на продаже попплеров, совместно с Бендером. «The Problem with Popplers».
• Спас Нью-Йорк от кучи мусора из XXI века благодаря своему «таланту» мусорить. «A Big Piece of Garbage».
• Спас Землю от пришельцев с планеты Омикрон Персей 8, когда вспомнил о шоу тысячелетней давности «Одинокая женщина-адвокат».В той же серии выясняется,что Фрай неплохо управляется с бортовым орудием корабля "Межпланетного Экспресса"- в космическом бою он своей меткой стрельбой взорвал один из кораблей омикронианцев. Впрочем, это вторжение вызвал также Фрай, проливший в XX веке на пульт телестудии банку пива и тем самым прервавший трансляцию любимого пришельцами шоу. «When Aliens Attack».
• Выиграл соревнование за приз — путешествие на фабрику Слёрма, при этом раскрыл страшный секрет производства, но решил не разглашать его («Fry and the Slurm Factory»).
• Нашёл место первой высадки на Луну, давным-давно потерянное в будущем. «The Series Has Landed».
• Вернул на Землю посадочный модуль первой экспедиции на Луну, который до этого был в 2348 году возвращен из музея на место первой высадки.
• Был вице-президентом Planet Express (PlanEx) в эпизоде «Future Stock».
• Был главным курьером Planet Express в эпизоде «How Hermes Requisitioned His Groove Back».
• При помощи клевера-семилистника выполнил семикратное вращение на голове «The Luck of the Fryrish».
• Является дядей и тёзкой командира первой марсианской экспедиции, именно благодаря его клеверу-семилистнику первая экспедиция на Марс была успешной «The Luck of the Fryrish».
• Единственный человек на Земле, являющийся собственным дедушкой, и, как следствие, единственный человек столь ограниченного идейного мышления. «Roswell That Ends Well».
• Дважды победил расу Мозгов, помешав им уничтожить галактику из-за того, что являлся единственным человеком на Земле, не издававшим «мозговых волн», вследствие того, что является собственным дедушкой: «The Day the Earth Stood Stupid», «The Why of Fry».
• В сериях «Why Must I Be A Crustacean in Love?» и «Bender’s Big Score» есть намёк, что у Фрая маленький размер полового члена.
• Фрай считается зубастильонцами самой важной персоной в галактике, так как он один способен сопротивляться расе Мозгов (такого же мнения придерживаются ещё несколько древних и могучих рас).
• Наравне с Турангой Лилой упоминается в древнем Зубастильонском Пророчестве.
• Дважды был великолепен в игре на голофоне, когда паразиты сделали его суперинтеллектуалом («Parasites Lost») и когда заполучил руки Робота-Дьявола («The Devil's Hands Are Idle Playthings»).
• Заработал много денег от голофонических выступлений, когда владел руками Робота-Дьявола «The Devil's Hands Are Idle Playthings».
• При всем желании не может играть на голофоне четко — вследствие особенностей мозга Фрая прибор временами играет полную чушь.
• Короткий промежуток времени был императором Фраем Твёрдым на планете Трисол, которая находится в тёмных глубинах Запретной зоны «My Three Suns».
• Успешно вылетел из Марсианского университета «Mars University».
• Может танцевать как робот, причём неплохо.
• Фрай пережил три сердечных приступа, связанных с потреблением колы.
• Написал и исполнил, с переменным успехом, оперу в честь Лилы «The Devil's Hands Are Idle Playthings».
• Однажды выпил 100 чашек кофе за одну неделю, после чего его рефлексы настолько ускорились, что он перешёл (видимо временно) на околосветовую скорость, и смог спасти множество людей из пожара. Кроме того, он потушил пожар в том музее и спас все шедевры «Three Hundred Big Boys».
• Добился, чтобы подземным мутантам предоставили такие же права как и у остальных («The Mutants Are Revolting»).
• Во время аномалий со временем был женат на Лиле, разведён с ней. Добился этого путём выстраивания из звёзд фразы «I LOVE YOU, LEELA» «Time Keeps on Slippin'».
• Непродолжительное время служил в полицейском управлении Нью-Нью-Йорка. Был назначен на должность детектива и немедленно отправлен в отставку («Law and Oracle»).
• Был проткнут насквозь жалом космической пчелы и остался жив, так как весь яд достался Лиле, которую он пытался прикрыть телом, а ему пересадили селезенку мотогонщика «The Sting».
• Самый старый в династии Фарнсвортов.
• Полюбился женщинам планеты Амазония за отличное умение делать «Сну-сну» «Amazon Women in the Mood».
• Спас жизнь ботанику, оттолкнув его от огромного шара «Ghost in the Machines».
• Командуя неандертальцами победил войска Зеппа Браннигана «Fun on a Bun».
• В серии The Butterjunk Effect спас жизнь Лилы и Эми, участвующим в рестлинге на Луне.

Интересные факты

• В мультсериале «Симпсоны» в серии «HOMR» (12 сезон 9 серия) в начальной заставке вся семья прилетает на диван по трубам, похожим на те, по которым пешеходы передвигаются по городу в «Футураме». Из трубы, из которой должен появиться Барт, сначала, как бы по ошибке, появляется Фрай, а потом его затягивает обратно.
• В серии «The Why of Fry» меняет историю, и вместо Зубастика сам толкает себя в криогенную камеру в 2000 году.
• В эпизоде «Roswell That Ends Well» Фрай путешествует в 1947 год и становится убийцей собственного дедушки. Пытаясь сохранить ему жизнь (иначе бы Фрай умер сам), он отвозит его с военного полигона в заброшенный дом вдалеке, который оказывается объектом ядерного испытания. Позже Фрай приходит к собственной бабушке, молодой в то время, которая влюбляется в него и затаскивает в постель. В итоге, сам Фрай становится своим дедушкой.
• В эпизоде «Stench and Stenchibility» выясняется, что второе имя Фрая — Джо.
• Фрай был женат на Лиле 2 раза. Первый раз «Times keep on slipping» когда время пробивало дыры в пространстве, и в эпизоде «Meanwhile» когда время остановилось, и обоим пришлось устроить свадьбу в одиночестве.
• В одном из эпизодов, робот-сгибальщик с Луны, представляется Билли Вестом. Это имя человека, кто озвучивал Фрая в оригинальной озвучке.

Ссылки

• [www.theinfosphere.ru/characters/Филипп_Фрай Статья о Фрае на русской Инфосфере]

См. также

• Рип ван Винкль

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Филип Дж. Фрай

И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.