Франкенштейн должен быть уничтожен

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Франкенштейн должен быть уничтожен
Frankenstein Must Be Destroyed
Жанр

фильм ужасов

Режиссёр

Теренс Фишер

Продюсер

Энтони Киз

Автор
сценария

Берт Батт
Энтони Киз

В главных
ролях

Питер Кушинг
Вероника Карлсон
Фредди Джонс
Симон Уорд

Кинокомпания

Hammer Film Productions Limited
Warner Bros Horror Entertainment

Длительность

97 мин

Страна

Великобритания Великобритания

Год

1969

IMDb

ID 0065738

К:Фильмы 1969 года

«Франкенштейн должен быть уничтожен» (англ. Frankenstein Must Be Destroyed) — фильм ужасов. Рейтинг этого фильма получил PG•13 — детям до 13 лет смотреть нежелательно.



Сюжет

Доктор Брандт (Георг Правда) находится под началом барона Франкенштейна (Питер Кушинг), у которого он учится трансплантации мозга. Благодаря своим знаниям он теряет рассудок. Его отправляют в закрытый институт в городе Анштальт. Барон Франкенштейн намерен излечить Брандта от его духовной болезни, хотя тот смертельно болен. Но Франкенштейн дожидается смерти доктора и пересаживает его мозг в голову ненавистного ему профессора Рихтера (Фредди Джонс). Пациент просыпается после операции и Франкенштейн оказывается в ловушке. «Ты должен выбрать, Франкештейн, — произносит монстр — пламя или полиция». Оба погибают в горящем здании….

Это пятый фильм «Хаммеровской» саги о Франкенштейне, и четвертый снятый бессменным кинохудожником студии Теренсом Фишером. Барон, до сих пор представавший как вполне импозантный негодяй, выступает здесь настоящим матерым преступником, расчетливым и безжалостным, готовым на все лишь бы узнать тайну консервирования мозгов. Впервые проясняется его национальность: в версии «Хаммер» Франкенштейн — судетский немец.

Любопытно отметить, что сцена изнасилования Франкенштейном Анны в оригинальном сценарии отсутствовала, она была добавлена в ущерб нескольким сценам с полицейским уже после съемок фильма — руководство в лице директора студии Майкла Каррераса сочло, что картине не достает пикантности, а образы Терлоу Уолтерса и Виндзора Дэвиса натянуты и неинтересны. Это не только оборвало сюжетную линию расследования, оставив логический пробел, но и послужило причиной ухода обоих актеров со студии. Против сексуальных сцен были как сами актеры, так и режиссёр Теренс Фишер, но Каррерас настоял на своем, заявив, что иначе американские дистрибьюторы не пустят фильм в прокат по США и это прямо отразиться на их гонорарах. Кушинг, джентльмен в жизни и на экране, официально извинился перед Вероникой Карлсон как за себя, так и за продюсеров. Теренс Фишер решил сцену так, что насилие только подразумевается, но не показывается в подробностях — по существу, Кушинг просто рвет на Карлсон платье, угрожающе склонившись к ней. В некоторых изданиях фильма эту сцену вырезают.

В ролях

Напишите отзыв о статье "Франкенштейн должен быть уничтожен"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Франкенштейн должен быть уничтожен

– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.