Франкопровансальский язык

Сюда перенаправляется запрос «Савойский диалект». На эту тему нужна отдельная статья (фр.).

Сюда перенаправляется запрос «Лионский диалект». На эту тему нужна отдельная статья (фр.).

Франкопровансальский язык
Самоназвание:	francoprovençâl [frɑ̃cɔprɔvɑ̃sɑːl]; arpitan [arpitɑ̃], arpetan [arpətɑ̃]
Страны:	Франция Франция, Италия Италия, Швейцария Швейцария
Регионы:	Пьемонт, Фоджа, Валле-д’Аоста, Савойя, Апулия и др.
Официальный статус:	охраняется в области Валле-д’Аоста
Общее число говорящих:	140 000
Статус:	под угрозой исчезновения
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Индоевропейская семья Романская группа Галло-романская подгруппа
Письменность:	латиница
Языковые коды
ISO 639-1:	—
ISO 639-2:	roa
ISO 639-3:	frp
См. также: Проект:Лингвистика

Франкопрованса́льский язы́к (арпита́нский язык; фр. francoprovençal, самоназвание arpitan) — романский язык (галло-романская подгруппа), распространённый на юго-востоке Франции (по течению Роны и в районе Савойи), в романской Швейцарии и северо-западной Италии, преимущественно в регионе Валле-д’Аоста. Находится на грани исчезновения из-за перехода носителей на стандартный французский язык во второй половине XX века. Официального статуса не имеет.

История

Средневековый арпитанский язык можно рассматривать как язык-мост или, точнее, группу переходных диалектов между языками ойль северной Франции, южными языками ок, а также языками северной Италии. Его своеобразие в плане фонетики и лексики даёт основания полагать, что он не относится ни к первым, ни к последним диалектам, а представляет собой отдельную ветвь галло-романского, которая не получила существенного развития. Упоминания о характеристиках языка относятся к VI веку, то есть к династии Меровингов.

Само обозначение «франкопровансальский язык» появилось благодаря итальянскому лингвисту Грациадио Асколи, который в 1873 году через это понятие обозначил диалекты, не подходящие по диалектологическим критериям ни под языки ойль (отождествляемые с французским), ни под языки ок (провансальские).

Фонетические особенности

В фонетике франкопровансальский язык в целом повторяет эволюционный путь ойльских наречий северной Галлии, но с существенным опозданием. Так, палатализация [k] перед ударной [а] здесь разворачивается не ранее IХ века, т.е. примерно на 5 веков позже. Результатом данной палатализации становится звук [ц], а не [ч] > [ш].

Современное положение

На сегодняшний день, единственным регионом, в котором франкопровансальский язык ещё употребляется как родной и как язык повседневного общения, является Аостская долина, где франкопровансальским владеет около 70 тысяч человек: 67,4 % населения знает его хорошо, 81,8 % его понимает, а 45,8 % свободно на нём говорит.

В современной Франции, с её централизованной языковой политикой, часто рассматривается как «говор», «местный диалект» (патуа), либо включается в окситанский язык, также вымирающий. В Швейцарии большинство носителей арпитанского перешли на французский язык (с некоторыми местными особенностями), имеющий больший престиж в экономике и системе образования. Эта ситуация диаметрально противоположна немецкоязычным жителям страны, которые с конца 1970-х практически перестали активно пользоваться стандартным немецким языком, нормировав свой особый швейцарский диалект немецкого для всех сфер жизни.

Использование франкопровансальского во Франции отмечено в районе Рона — Альпы (Божоле, Бресс, Дофине, Домб, Савойя), на юге Франш-Конте (Юра, Ду), а также на юго-востоке Бургундии (Сона и Луара). Отсутствие письменного языка приводит к его дальнейшему вымиранию (переписывались лишь старинные песни и сказки, элементы устного творчества). В XXI веке с целью поддержания языка некоторые писатели занимаются стандартизацией правописания и переводами своих сочинений.

В Швейцарии до XIX века в Романдии употреблялся только франкопровансальский (за исключением кантонов Юра, отчасти Невшатель и Берна). С течением времени он почти полностью вытеснился местными французскими вариантами. Элементы франкопровансальского языка в устной речи прослеживаются ещё в кантонах Фрибур и Валлис (Эволен). В Италии, кроме региона Валле-д'Аоста, знание франкопровансальского сохраняется среди лиц пожилого возраста в некоторых районах Пьемонта, а также в Апулии (в Челле-ди-Сан-Вито и в Фаэто).

Совокупность регионов, где распространен (или был распространен) арпитанский язык, получила в XX веке наименование Арпитания.

Ссылки

• [www.tlfq.ulaval.ca/axl/monde/franco-provencal.htm Le franco(-)provençal entre morcellement et quête d’unité: histoire et état des lieux] (фр.). Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/67g5VsC4s Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
• [www.arpitania.eu/ Arpitania.eu :: Le Portail de l'Arpitan] (фр.). Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/67g5WMdLU Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
• [www.francoprovencal.com/ francoprovencal.com] (фр.). Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/67g5XKvAY Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Франкопровансальский язык

– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.