Франко-сирийская война
| Франко-сирийская война | |||
 Сирийские солдаты в районе Майсалуна, 1920 год | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
признание Сирией Французского мандата | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
| Общие потери | |||
| |||
Франко-сирийская война 1920 года (араб. الحرب السورية الفرنسية, фр. Guerre franco-syrienne) — вооружённый конфликт между французскими войсками и сирийцами в ходе оккупации первыми территории страны по Севрскому договору с санкции Лиги Наций.
Предпосылки
30 сентября 1918 года британские экспедиционные войска Эдмунда Алленби захватили Дамаск, и вскоре после этого, 3 октября 1918 года, хашимитский правитель Фейсал вступил в город. 5 октября 1919 года, с разрешения Алленби, Фейсал объявил о создании арабского конституционного правительства в Дамаске.
В рамках реализации соглашения Сайкса-Пико 1916 года, которое поделило обломки Османской империи между Францией и Англией, в Леванте была создана французская военная администрация. Генерал Анри Гуро был назначен представителем французского правительства на Ближнем Востоке и командующим французской армии Леванта, базировавшейся в Сирии.
Передача Сирии французам вызвала рост национально-освободительного движения в регионе, крупнейшее националистическое общество Аль-Фатат начало подготовку созыва национального конгресса. Лидеры сирийских националистов выступали за полную независимость арабского королевства во главе с Фейсалом I. Первая официальная сессия Сирийского Конгресса состоялась 3 июня 1919 года, её президентом был избран член Аль-Фатат Хашим Бей Халид Аль-Атасси[3]. 2 июля 1919 года Сирийский Конгресс принял ряд резолюций, касавшихся формирования в Сирии полностью независимой конституционной монархии во главе с Фейсалом, а также содержавших просьбу о помощи, направленная США, и отказ от каких-либо требований французов. Однако надежды Фейсала на то, что британцы или американцы придут сирийцам на помощь и выступят против французов, быстро развеялись: в это же время британцы заключили с французами символическое соглашение, по которому британские войска покидали Сирию и оставляли её под управлением Парижа.
В конце концов Фейсал был вынужден вступить в переговоры с Клемансо в январе 1920 года, по результатам которых французы обещали отстаивать существование сирийского государства и не размещать в стране войска, кроме военных советников, консультантов и технических специалистов[4]. Вести об этом компромиссе сразу же активизировали давление сирийских националистов на Фейсала, в результате чего сам Фейсал был вынужден отказаться от итогов соглашения.
Ход военных действий
После окончания переговоров Фейсала с Клемансо по всей Сирии спорадически происходили нападения на французские войска. 8 марта 1920 года Сирийский Конгресс провозгласил образование независимого Арабского королевства Сирия во главе с королём Фейсалом I и с Аль-Атасси в качестве премьер-министра.
Однако в апреле 1920 года Верховный совет союзных держав в Сан-Ремо распорядился ранее принадлежавшими Османской империи территориями следующим образом: мандаты на управление Трансиорданией и Палестиной переданы Великобритании, а мандаты на управление Сирией и Ливаном — Франции[5].
Французский генерал Гуро предъявил ультиматум сирийскому правительству, требуя распустить войска. Возмущение сирийцев откровенной французской оккупацией вылилось в ряд военных столкновений в мае-июле 1920 года, в которых интервенты, благодаря своему военно-техническому превосходству, одержали верх. 21 июля 1920 года король Фейсал I признал мандат Франции на управление страной. Однако министр обороны Юсуф аль-Азма не признал капитуляции короля и повел армию к Майсалуну. В то же время правительство Дамаска неохотно удовлетворило французский ультиматум и официально распустило армию.
Однако около 3 тысяч сторонников Аль-Азма, плохо вооружённых по сравнению с французской армией, все равно прибыли к Майсалуну. Хотя у него не было никаких иллюзий по поводу исхода боя, Аль-Азма не отказался от битвы, рассчитывая, что героизм его солдат вызовет всплеск освободительного движения. В итоге французские войска под командованием генерала Мариано Гойбе легко разбили сирийские войска, а Юсуф аль-Азма был убит в бою.
24 июля 1920 года французские войска без сопротивления заняли Дамаск[6][7]. На следующий день Арабское королевство Сирия было ликвидировано, и официально установлено французское господство.
Последствия
Король Фейсал покинул пределы страны. 1 декабря Сирия официально была провозглашена подмандатной территорией Франции. Французский генерал Гуро создал гражданскую администрацию на территории страны. Французский мандат в Сирии и Ливане поделил регион на шесть подконтрольных провинций: Дамаск (1920), Алеппо (1920), государство алавитов (1920), Джебель-Друз (1921), автономный санджак Александретта (1921) (современный Хатай) и Большой Ливан (1920), ставший позднее современным Ливаном.
См. также
Напишите отзыв о статье "Франко-сирийская война"
Примечания
- ↑ [books.google.co.il/books?id=UbbcmFrdRRsC&pg=PA208&dq=%22Battle+of+Maysalun%22&hl=de&sa=X&ei=JYjAT56DC-eO0AWx5YDECg&redir_esc=y#v=onepage&q=killed&f=false Tauber E. The Formation of Modern Syria and Iraq. p.22]
- ↑ Caroline Camille Attié: Struggle in the Levant: Lebanon in the 1950s, I.B.Tauris, 2004, ISBN 1860644678, [books.google.com/books?id=gxRGKlaazQEC&pg=PA15&dq=france+syria+1920+70000&hl=de&sa=X&ei=o1m5T4DfJ_D44QTZw8HoCQ&redir_esc=y#v=onepage&q=%22in%201920%20the%20french%20had%20an%20army%20of%20%22&f=false page 15-16].
- ↑ Eliezer Tauber. The Formation of Modern Syria and Iraq. Frank Cass and Co. Ltd. Portland, Oregon. 1995.
- ↑ Elie Kedourie. England and the Middle East: The Destruction of the Ottoman Empire 1914—1921. Mansell Publishing Limited. London, England. 1987.
- ↑ [www.krugosvet.ru/enc/strany_mira/SIRIYA.html Сирия — Энциклопедия Кругосвет] (рус.). krugosvet.ru. Проверено 12 апреля 2014.
- ↑ French campaign in Syria // The Mercury. — 1920. — 27 июля. [archive.is/iqpQU Архивировано] из первоисточника 24 августа 2015.
- ↑ Sahar Huneidi. [books.google.ru/books?id=sY27UmuT6-4C&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false Samuel in Palestine: The First Steps, July 1920 — May 1921] // [books.google.ru/books?id=sY27UmuT6-4C&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false A Broken Trust: Sir Herbert Samuel, Zionism and the Palestinians]. — I.B.Tauris, 2001. — P. 117. — 348 p. — ISBN 1860641725.
Отрывок, характеризующий Франко-сирийская война
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
