Франкфуртер, Давид
| Давид Франкфуртер | |
| David Frankfurter | |
 Давид Франкфуртер в Израиле, 1945 год | |
| Род деятельности: |
Студент, известный, как убийца Вильгельма Густлоффа, участник Арабо-Израильской войны, офицер израильской армии |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Давид Франкфуртер (нем. David Frankfurter; 9 июля 1909, Дарувар — 19 июля 1982, Рамат-Ган) — еврейский студент, застреливший 4 февраля 1936 года нацистского функционера Вильгельма Густлоффа.
Давид Франкфуртер был сыном даруварского раввина. В детстве и уже во взрослом возрасте он тяжело болел хроническим периоститом. После окончания школы Франкфуртер изучал медицину в Вене, Лейпциге и Франкфурте.
В 1934 году он поселился в Берне, где учился в местном университете. Обучение шло тяжело — он страдал от своей болезни и часто впадал в депрессию. В возрасте 26 лет он принял решение убить местного лидера нацистов Вильгельма Густлоффа. Поводом стала публикация протоколов сионских мудрецов. 4 февраля пятью выстрелами из револьвера он застрелил Густлоффа в его кабинете и сразу сдался полиции.
Несмотря на непопулярность Густлоффа и идей нацистов в Швейцарии, Франкфуртера обвинили в уголовном преступлении и приговорили к 18 годам заключения. Все еврейские газеты Европы того времени осудили убийство и поступок Франкфуртера. 27 февраля 1945 года Франкфуртер направил прошение о помиловании и 1 июня его удовлетворили. Франкфуртера выпустили из тюрьмы с условием покинуть пределы Швейцарии, оплатив судебные издержки. Остаток жизни Франкфуртер провёл в Израиле, куда переехал после войны. В Израиле он вступил в Хагану, участвовал в войне за независимость, а затем занимал различные должности в министерстве обороны, служил офицером израильской армии. Его именем названа улица в Петах-Тикве и в некоторых других израильских городах, а также парки. Скончался в Рамат-Гане.
В литературе
Убийство Густлоффа Франкфуртером — составная часть сюжета полудокументального романа немецкого писателя Гюнтера Грасса «Траектория краба», в центре которого — гибель теплохода «Вильгельм Густлофф».
Напишите отзыв о статье "Франкфуртер, Давид"
Ссылки
- Владимир Слуцкин. [www.vestnik.com/issues/2003/0514/koi/slutskin.htm ВИЛЬГЕЛЬМ ГУСТЛОВ, ЧЕЛОВЕК и ТЕПЛОХОД]. vestnik.com. Проверено 4 февраля 2012. [www.webcitation.org/67fgQsuRJ Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Франкфуртер, Давид
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
