Франкфуртский мир

Франкфуртский мир (нем. Friede von Frankfurt, фр. Traité de Francfort) — мир, заключённый между Францией и Германией 10 мая 1871 года во Франкфурте-на-Майне и закончивший франко-прусскую войну.

Прелиминарии мира были заключены ранее, 26 февраля 1871 года, в Версале. Согласно 7 статье этого прелиминарного трактата, переговоры об окончательном мире должны были вестись в Брюсселе; они и были там начаты, но прерваны и затем возобновлены во Франкфурте. Со стороны Германии их вели князь Бисмарк и граф Арним, со стороны французской республики — Жюль Фавр, Пуйе-Кертье и Гулар.

В общем, Франкфуртский мир представлял лишь подтверждение версальского прелиминарного мира, с более детальной разработкой частностей; Франция уступала Германии Эльзас и Лотарингию (с правом для местных жителей сохранить французское подданство и переселиться во Францию на условии соответственного извещения властей до 1 октября 1872 г.); обязывалась уплатить золотом или равноценными золоту прусскими, английскими, бельгийскими и т. д. бумагами 5 миллиардов франков контрибуции, из которых 500 млн через 30 дней после ратификации мира, 1 миллиард — в текущем году, 500 млн — в 1872 г., остальные три миллиарда — не позднее 1874 г. (с уплатой текущих процентов); затем были определены подробности относительно передачи архивов, железных дорог и т. д.

Отступления от версальских прелиминарий касались (кроме некоторого ускорения сроков уплаты контрибуции) ещё сроков эвакуации французской территории от германских войск: в прелиминариях эти сроки были определены точно, а во Франкфуртском мире, ввиду восстания в Париже, было сказано: «Очищение департаментов Уазы и др., также фортов Парижа, произойдёт тогда, когда германское правительство найдёт, что восстановление порядка во Франции даёт достаточную гарантию исполнения Францией обязательств, наложенных на неё; во всяком случае, однако, по уплате Францией третьего полумиллиарда франков». 20 мая совершён обмен ратификаций во Франкфурте.

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Франкфуртский мир

Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]