Диас Кансеко, Франсиско

Франсиско Диас Кансеко Francisco Diez Canseco Corbacho
президент Перу
26 июля 1872 — 27 июля 1872
Предшественник:	Томас Гутиеррес
Преемник:	Мариано Эренсия Севальос
Рождение:	Арекипа
Смерть:	Лима

Франсиско Диас Кансеко (исп. Francisco Diez Canseco Corbacho; 21 марта 1821, Арекипа — 5 мая 1884, Лима) — перуанский военный и политический деятель, брат генерала и экс-президента Педро Диаса Кансеко.

Два раза возглавлял Перу: после казни президента Хосе Бальты и линчевания Томаса Гутиерреса и в течение двух дней, 26 и 27 июля 1872 года, по время болезни президента. В соответствии с конституцией, как председатель Конгресса, возглавлял Перу до принятия решения о передачи власти временному президенту Мариано Эренсии Севальосу.

Биография

Франсиско Диас Кансеко родился 21 марта 1821 года в городе Арекипа. Был сыном Мануэля Хосе Диез Кансеко Ньето и Марии Мерседес Корбачо Диез Кансеко, принадлежащих к высшему обществу.

С 1835 года служил курсантом в армии, был назначен помощником генерала Рамон Кастилья, который получив степень второго лейтенанта, взял его в свою компанию в Лиме. Участвовал в боях в 1838 и 1839 годах, в войне против Боливии, в битве при Ингави (Ingavi) 18 ноября 1841 года.

В 1851 году получил звание полковника, служил адъютантом президента Хосе Руфино Эченике. В 1861 году был префектом города Кальяо, в 1862 году — префектом Лимы.

В 1865 году получил звание бригадного генерала, принял командование в столице. В 1881 году во время краткого правления Франсиско Гарсия Кальдерона был военным министром.

Возглавлял Перу короткое время:

• Во время болезни президента Бальты с 27 по 28 июня в 1871 года.
• После казни президента Хосе Бальты и линчевания Томаса Гутиерреса 26 июля 1872 года, до принятия решения о передачи власти временному президенту Мариано Эренсии Севальосу.

Литература

• Basadre, J. Historia de la República del Perú. 1822—1933, Octava Edición, corregida y aumentada. — Santiago: La República; Ricardo Palma, 1998. — Т. 5−6.
• Tauro del Pino, A. Enciclopedia Ilustrada del Perú. — 3 ed. — Lima: PEISA, 2001. — Т. 6. D’AC/FER. — ISBN 9972-40-155-3.
• Vargas Ugarte, R. Historia General del Perú / ed. Carlos Milla Batres. — Lima, 1971. — Т. 9.

Отрывок, характеризующий Диас Кансеко, Франсиско

Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.