Франскильоны

Франскильоны (фр. Les fransquillons; нидерл. Franskiljons; букв. «французишки») — франкоязычное этнокультурное меньшинство в истории Бельгийского королевства и особенно городского населения Фландрии ХIХ—ХХ веков, долгое время составлявшее экономическую и интеллектуальную элиту региона. Со второй половины ХХ века, с ростом фламандского национализма, многие франскильоны, оставшиеся во Фландрии, стали скрывать свою приверженность ко французскому языку и культуре, и ныне всё чаще называют себя франко-фламандскими билингвами. Впрочем, в городах прилегающих к современной языковой границе, таких Тонгерен (Тонгр) и Синт-Трёйден (Сен-Трон) многие франкофоны проживают со времён римского правления и являются, таким образом, потомками исконного галло-романского населения, а не недавно офранцуженным буржуа. Об этом свидетельствует, к примеру, Галло-романский музей Тонгерена, открытый в 1954 году. В некоторых приграничных городах и муниципалитетах Фландрии (например, в Ронзе—Рёне) франкофоны имеют языковые льготы.

История

Франскильонами называли этнических фламандцев, которые перешли на некогда престижный французский язык в ущерб родным диалектам нидерландского языка, чтобы приблизиться к королевскому двору, подняться по карьерной лестнице или добиться мировой известности. Особенно это касалось группы фламандских писателей, пишущих на французском языке. Община франскильонов занимала ключевые позиции в экономике, культуре и литературе Фландрии конца ХIХ века. Основными культурными центрами общины стали крупные города Фландрии — Гент, Кортрейк, Брюгге, Антверпен и, конечно же, столица страны — Брюссель. Если в первых четырёх городах их было не более 5—10 % населения, то галлизация Брюсселя приняла необратимый характер даже после фиксации языковых границ и введения нидерландского одноязычия во Фландрии, которое нанесло существенный удар по общине. Дело в том, что дети франскильонов обычно воспитывались в исключительно франкоязычной среде, и их критическая масса достигла определённого уровня именно в столице начала ХХ века.

Исторических франскильонов не стоит путать с современным франкоязычным меньшинством Фландрии, которое не признаётся фламандским правительством. Между франскильонами и этими франкофонами существует определённая связь, однако последняя группа численностью около 150 тыс. чел. — это продукт относительно недавнего процесса субурбанизации Брюсселя, сжатого со всех сторон фламандской территорией.

Знаменитые франскильоны

• Эразм-Луи Сюрлет де Шокье — регент королевства Бельгия 1830—1831 гг.
• Верхарн, Эмиль — писатель.
• Метерлинк, Морис — поэт, драматург и философ.
• Роденбах, Жорж — писатель.
• Лилар, Сюзан — писательница.

См. также

• Французский язык в Бельгии
• Бельгийская литература

Ссылки

• [web.archive.org/web/20100605161235/www.rtbf.be/info/belgique/flandre/francophone-en-flandre-une-espece-en-voie-dextinction-224117 Радиоочерк о жизни франкофонов Антверпена]

Отрывок, характеризующий Франскильоны

Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.