Гране, Франсуа Мариус

Франсуа Мариус Гране
фр. François Marius Granet
Портрет Гране из музея Гране, Экс-ан-Прованс. Работа Энгра, 1809.
Дата рождения:	17 декабря 1775(1775-12-17)
Место рождения:	Экс-ан-Прованс, Франция
Дата смерти:	21 ноября 1849(1849-11-21) (73 года)
Место смерти:	Экс-ан-Прованс, Франция
Влияние на:	Бенжамин Мэри
Работы на Викискладе

Франсуа́ Мариу́с Гране́ (фр. François Marius Granet; 17 декабря 1775 года, Экс-ан-Прованс — 21 ноября 1849 года, там же) — французский художник.

Биография

Сын каменщика, он получил начальное художественное образование в муниципальной школе рисования в родном своем городе Экс-ан-Провансе. Тут он познакомился с графом Форбеном, который дал ему возможность поступить в мастерскую Давида, где он, впрочем, оставался недолго. Некоторое время путешествовал с Форбеном по Италии и, возвратившись в Париж, стал работать в Лувре.

Первым его самостоятельным произведением был «Вид монастыря фельянтинцев». Все восторгались прекрасным колоритом и блестящей светотенью этой картины.

В Италии, куда Гране снова уехал, он изучал преимущественно флорентинскую и венецианскую школы, но воспринял от них только чистоту стиля и некоторую симметричность композиции. Там он написал «Внутренность церкви San-Martino-in-Monte», и «Крипту в Ara-Coeli». К произведениям Гране, написанным в Италии, принадлежит также замечательная картина «Стелла в тюрьме Капитолия» (1810; до Октябрьской революции находилась в галерее герцогов Лейхтенбергских, в Санкт-Петербурге; ныне в московском музее Пушкина). Она имела огромный успех в Риме и была отправлена в Париж, где точно так же произвела впечатление. Написанная перед этим картина «Хор капуцинов площади Барберини» (1808) считается превосходнейшею работой Гране, который воспроизвёл её несколько раз.

Назначенный в 1824 году консерватором французских королевских музеев, он был потом избран в члены института и назначен королём Луи-Филиппом в консерваторы Версальского музея. Потеряв это место в 1848 году, Гране поселился в Экс-ан-Провансе и основал там музей, с 1949 года носящий его имя (fr:Musée Granet).

Творчество

Гране называли французским Рембрандтом. Господствующей чертой его таланта была совершеннейшая гармония между действующими лицами его произведений и средой, в которую он их ставил. Заботясь главным образом о световых эффектах, Гране иногда возвышался до стильности и строгости исторической живописи благодаря выбору сюжетов, местности и индивидуальности фигур.

Из его произведений следует ещё упомянуть:

• «Св. Людовик, освобождающий французских заключённых в Дамиете»,
• «Пуссен, напутствуемый перед смертью кардиналом Массимо» (1834, вилла Демидова, Тоскана).
• В Эрмитаже — «Внутренность монастыря капуцинов в Риме» — картина Гране, которую художник принёс в дар императору Александру I в 1821 году.

• François Marius Granet - La récolte des citrouilles à la Bastide de Malvalat.jpg

  Урожай тыквы на даче Мальватар (1796), Экс-ан-Прованс, музей Гране.

• François Marius Granet - Le Choeur de la Chapelle des Capucins à Rome.jpg

  Хор Капеллы Капуцинов в Риме (1808), Музей Гренобля.

• François Marius Granet - La Trinité-des-Monts et la Villa Médicis, à Rome.jpg

  Тринити-дес-Монтс и Вилла Медичи в Риме (1808), Париж, Лувр.

• François Marius Granet - Stella en prison.jpg

  Stella en prison (1810), Moscou, musée Pouchkine.

• François Granet - View of a Cloister - Walters 372787.jpg

  Вид монастыря, Балтимор, Walters Art Museum.

• Autoportrait Granet - chateaux de Versailles et de Trianon.jpg

  Автопортрет, musée national des châteaux de Versailles et de Trianon.

См. также

• Французская живопись

Ссылки

• Гране, Франсуа-Мариюс // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Гране, Франсуа Мариус

Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.