Россе, Франсуа де
Поделись знанием:
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
(перенаправлено с «Франсуа де Россе»)
| Франсуа де Россе | |
| фр. François de Rosset | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Авиньон, Франция |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Франция |
| Язык произведений: |
французский |
Франсуа де Россе (фр. François de Rosset; ок . 1570, Авиньон — ок. 1619) — французский писатель.
Содержание
Биография
О жизни Россе сведений сохранилось крайне мало. Родом он был из Авиньона (или окрестностей).
Достаточно рано Россе попадает ко двору Маргариты Валуа, знаменитой «королевы Марго» (1552—1615), первой жены короля Генриха IV. После развода (в 1599) Маргарита продолжила занятия поэзией и покровительство поэтам — в её окружении культивировали изысканную, подчас несколько манерную лирику, и Россе был одним из тех, кто особенно преуспел в этой области. Также он занимался переводами, и его стараниями французская читающая публика приобщилась к «Назидательным новеллам» Сервантеса (их перевод увидел свет в 1618 году).
Часть переводов, в том числе и перевод Ариосто, была посвящена Марии Медичи.
Сочинения
- Поэма «Двенадцать прелестей Филиды» (1608).
- «Les douze beautés de Phillis et autres oeuvres poetiques» (1614), «Le roman des chevaliers de la gloire» (1612), «Histoire des amants volages de ce temps» (1616), «Histoires tragiques de notre temps» (1621) и др.
- Сборник новелл «Трагические истории нашего времени» («Histoires tragiques de Nostre Temps») (первое издание вышло в 1614 г.) — «бестселлер» XVII века, выдержал к 1758 году более 40 изданий (в том числе на немецком, голландском и английском языках); явился источником для многочисленных продолжений и переложений. Уже в первом посмертном издании появилась новелла, не принадлежавшая перу Россе. На протяжении XVII столетия корпус текстов популярнейшей книги разрастался — безымянные авторы приписывали их Россе. В ХIX в романтики: Шарль Нодье, Стендаль, Александр Дюма, — заимствовали его демонические и кровожадные сюжеты, перерабатывали их без ссылки на источник. Сам Россе охотно занимался обработкой бродячих сюжетов, таких, как, например, история лионского стражника, соблазнённого дьяволом, принявшим женский облик. Парафраз этой истории мы находим в известном романе Я. Потоцкого «Рукопись, найденная в Сарагосе».
- Переводы произведений Лодовико Ариосто и Мигеля де Сервантеса
Издания
- Россе Ф., де. [ История V: О трагической любви брата и сестры и о несчастной и печальной их кончине] / Пер. И. А. Аксёнова // Аксёнов И. А. Елисаветинцы [: Сб. переводов: Джон Форд, «Как жаль её развратницей назвать»; Джон Вебстер, «Белый дьявол»; Карель Тёрнер, «Трагедия атеиста»; Envoi: [az.lib.ru/a/aksenow_i_a/text_0050.shtml «Новелла] Россэ» ]. Вып.1 . М.: Центрифуга, 1916. — [www.artantique.ru/item.phtml?id=4061 титул, обложка].
То же в сб.: Новые забавы и весёлые разговоры. Французская новелла эпохи Возрождения / Сост., вступ. ст. и коммент. А. Михайлова. М.: Правда, 1990. — ISBN 5-253-00012-7
- Россе Ф., де. Трагические истории: История X: История о демоне, который в облике девицы явился офицеру городской стражи города Лиона. Об их плотской связи и о плачевном конце, который за этим последовал / Пер. Е.Морозовой // Новая Юность. 1997. № 5-6 (26-27).
- Россе Ф., де. История о демоне, который в облике девицы явился офицеру городской стражи города Лиона. Об их плотской связи и о плачевном конце, который за этим последовал; История об ужасных преступлениях, совершенных юной монахиней по наущению дьявола / Пер. Е.Морозовой // Зелёные призраки. Французская готическая проза [: сб.: Бальзак О., де., «Эликсир долголетия», «Прощённый Мельмот»; Нодье Ш., «Инес де лас Сьерас»; Санд Ж., «Зелёные призраки» ]. М.: Азбука, 2006. — 318 с. — ISBN 5-352-01739-7; 2007. — ISBN 978-5-91181-894-4, ISBN 978-5-352-02066-1 (Серия «Азбука-классика»)
Напишите отзыв о статье "Россе, Франсуа де"
Ссылки
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Россе, Франсуа де
«Тщетны россам все препоны,Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
