Ларошфуко, Франсуа VI де
Франсуа VI де Ларошфуко | |
фр. François VI, duc de La Rochefoucauld | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: |
Париж, Франция |
Дата смерти: | |
Место смерти: |
Париж, Франция |
Язык произведений: |
французский |
- О других представителях рода графов и герцогов Ларошфуко см. Ларошфуко (род)
Франсуа́ VI де Ларошфуко́ (фр. François VI, duc de La Rochefoucauld, 15 сентября 1613, Париж — 17 марта 1680, Париж), герцог де Ларошфуко — французский писатель, автор сочинений философско-моралистического характера. Принадлежал к южнофранцузскому роду Ларошфуко. Деятель войн Фронды. При жизни отца (до 1650) носил титул учтивости принц де Марсийак. Правнук того Франсуа де Ларошфуко, который был убит в ночь св. Варфоломея.
Содержание
Биография
Воспитывался при дворе, с юности замешан был в разные интриги. Тем не менее стал играть видную роль при дворе только после смерти герцога де Ришельё, с которым враждовал. Принимал участие в движении Фронды; был тяжело ранен. Занимал блестящее положение в обществе, имел множество светских любовных интриг и пережил ряд личных разочарований, повлиявших на его творчество. В течение многих лет в его личной жизни играла роль герцогиня де Лонгвиль, любовь к которой вступала в противоречие с его карьерными устремлениями. Эта связь закончилась разрывом, который некоторые биографы считают причиной его мизантропии. Был дружен с г-жой де Лафайетт. Последние годы Ларошфуко были омрачены смертью сына и болезнями.
Литературное наследие
Максимы
Результатом жизненного опыта Ларошфуко явились его «Максимы» (Maximes) — сборник афоризмов, составляющих цельный кодекс житейской философии. Первое издание «Максим» вышло анонимно в 1665 году. Пять изданий, каждое последующее из которых дополнялось автором, появились ещё при жизни Ларошфуко. Ларошфуко крайне пессимистически смотрит на природу человека. Основной афоризм Ларошфуко: «Наши добродетели — это чаще всего искусно переряженные пороки». В основе всех человеческих поступков он усматривает самолюбие, тщеславие и преследование личных интересов. Изображая эти пороки и рисуя портреты честолюбцев и эгоистов, Ларошфуко имеет в виду преимущественно людей своего круга. Общий тон его афоризмов — крайне ядовитый. Особенно характерны его жестокие определения, острые и циничные; например: «Все мы обладаем достаточной долей христианского терпения, чтобы переносить страдания других людей». Литературное значение «Максим» считается существенным в историографии французской литературы.
Мемуары
Другим важным трудом Ларошфуко явились его «Мемуары» (Mémoires sur la régence d’Anne d’Autriche), первое издание — 1662 года. Они считаются ценным источником сведений о временах Фронды. В них Ларошфуко подробно описывает политические и военные события, о себе он говорит в третьем лице.
Историю о подвесках королевы Анны Австрийской, лёгшую в основу романа «Три мушкетера», Александр Дюма взял из «Мемуаров» Франсуа де Ларошфуко. В романе «Двадцать лет спустя» Ларошфуко выведен под своим прежним титулом — принц де Марсийак, как человек, пытающийся убить Арамиса, также пользующегося благосклонностью герцогини де Лонгвиль. Согласно Дюма, даже отцом ребёнка герцогини был не Ларошфуко (как настойчиво утверждали слухи того времени), а именно Арамис (вымышленный персонаж, не имевший прототипа).
Семья и дети
- Родители: Франсуа V (1588—1650), герцог де Ларошфуко и Габриелла дю Плесси-Лианкур (ум. 1672).
- Жена: (с 20 января 1628, Миребо) Андре де Вивонн (ум. 1670), дочь Андре де Вивонн, сеньора де ла Беродье и Марии Антуанетты де Ломени. Имели 8 детей:
- Франсуа VII (1634—1714), герцог де Ларошфуко
- Шарль (1635—1691), рыцарь Мальтийского ордена
- Мари Катрин (1637—1711), известна как Мадмуазель де Ларошфуко.
- Генриетта (1638—1721), известна как Мадмуазель де Марсийак.
- Франсуаза (1641—1708), известна как Мадмуазель д’Анвиль
- Анри Ахилл (1642—1698), аббат де Ла Шез-Дье
- Жан Батист (1646—1672), известен как Шевалье де Марсийак
- Александр (1665—1721), известен как Аббат де Вертейль
- Внебрачная связь: Анна Женевьева де Бурбон-Конде (1619—1679), герцогиня де Лонгвиль, имели сына:
- Шарль Парис де Лонгвиль[1] (1649—1672), герцог де Лонгвиль, был одним из кандидатов на польский престол
Предшественник: Франсуа V |
Герцог де Ларошфуко 1650—1680 |
Преемник: Франсуа VII |
Напишите отзыв о статье "Ларошфуко, Франсуа VI де"
Примечания
- ↑ Официально считался законным сыном мужа Анны Женевьевы де Бурбон-Конде, герцога Генриха II де Лонгвиля, который признал его своим.
Ссылки
- [www.lib.ru/INOOLD/LAROSHFUKO/ Франсуа де Ларошфуко в lib.ru]
- [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/L.phtml?id=2052 Ларошфуко, Франсуа де]. Восточная литература. Проверено 22 марта 2011. [www.webcitation.org/61B9VqUCi Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
Источник
- Ларошфуко, Франсуа VI // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Ларошфуко, Франсуа VI де
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
- Родившиеся 15 сентября
- Родившиеся в 1613 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Париже
- Умершие 17 марта
- Умершие в 1680 году
- Умершие в Париже
- Писатели по алфавиту
- Кавалеры ордена Святого Духа
- Писатели Франции XVII века
- Французские писатели XVII века
- Мемуаристы Франции
- Афористы
- Философы Франции XVII века
- Персоналии:Этика
- Герцоги де Ларошфуко
- Пэры Франции
- Деятели Фронды