Франс II
«Франс II» (фр. France II) — французский пятимачтовый барк. Считается одним из самых больших парусников в истории судостроения. Заложен на верфях «Chantiers et Ateliers de la Gironde» в Бордо в 1911 году. Полная длина составляет 146,20 м.
Содержание
История
«Франс II» сошёл со стапелей в 1912 году[1], став самым крупным парусным судном на момент постройки. Судно было построено для компании Société des Navires Mixtes, занимавшейся торговлей никелевой руды, и предназначалось для грузовых перевозок по маршруту Европа — Новая Каледония.
Во время Первой мировой войны, в 1916 году, барк был продан компании Compagnie Francaise de Marine et Commerce of Rouen, которая установила на нём 90-мм пушки. 27 февраля 1917 года на пути в Монтевидео парусник был атакован немецкой подводной лодкой, однако, используя паруса и тягу двигателей, ему удалось ускользнуть и благополучно достичь Монтевидео. Вслед за этим «Франс II» забрал груз в Нью-Йорке для доставки в Аделаиду, а затем отправился в Новую Каледонию.
По возвращении барка во Францию в 1919 году судовые двигатели были демонтированы, и он был буксирован в Шилдс (Англия) на погрузку угля для отправки в Балтимор. После Балтимора «Франс II» совершил три трансатлантических похода, перевозя уголь из Англии в Новую Зеландию. В сентябре 1921 года он отбыл с крупным грузом из Веллингтона в Лондон. Через 90 дней, по прибытии в Лондон барк был загружен цементом, вагонетками и рельсами для шахт Новой Каледонии, которой он достиг 19 мая 1922 года, затратив на проход 105 дней.
12 июля 1922 года «Франс II» с грузом руды наскочил на риф в 43 милях от столицы Новой Каледонии Нумеа. Остов оставленного судна был продан его владельцами за 2000 фунтов стерлингов[1].
Во время Второй мировой войны, в 1944 году судно, которое до этого времени так и находилось на мели, попало под прицел американского бомбардировщика и было уничтожено в ходе учебной бомбардировки.
В 1996 году во Франции был основан проект «Возрождение Франс II» с целью создания полноразмерной копии судна[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Франс II"
Примечания
Ссылки
- [www.carte-postale.com/themes/france/ Фотографии]
- [www.caphorniers.cl/preussen/france01_b.gif Фотография (1912 г)]
- [www.grand-voilier.com/images/francecaphorniers.jpg Фотография FRANCE II]
- [www.bruzelius.info/Nautica/Ships/Fivemast_ships/France(1911).html Биография корабля (важнейшие даты)] (англ.)
- [www.grand-voilier.com/cinqmats/histoire/histoire02.htm FRANCE II] (фр.)
Отрывок, характеризующий Франс II
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
