Гвиана (департамент Франции)

Гвиана
фр. Guyane

Флаг Французской Гвианы Герб региона Гвиана
Регион	Guyane
Официальный язык	французский
Политический статус	Заморский департамент Франции
Административный центр	Кайенна (Cayenne)
Площадь — земли — воды	91 тыс. км² 89 150 1850
Население — Общая численность — Плотность	182,3 тыс. чел. (2002 перепись) 237 549 чел.(2011 — перепись) 2,6 чел./км²
Денежная единица	Евро (EUR, код 978)
Часовой пояс	UTC −3
Телефонный префикс	5941</sup>
Интернет-домен	.gf
1. Не требуется при наборе с территории Франции и других заморских департаментов.

Гвиа́на (фр. Guyane; часто называется Французской Гвианой — Guyane française) — крупнейший заморский регион и одновременно заморский департамент Франции, расположенный на северо-востоке Южной Америки. Административный центр — город Кайенна. Граничит на западе с Суринамом, на юге и востоке с Бразилией, на севере и северо-востоке омывается Атлантическим океаном.

Название

Официальное название — Гвиана (Guyane), уточнение «Французская» восходит к тем временам, когда существовало пять колоний под названием «Гвиана»: испанская (ныне восток Венесуэлы), британская (ныне Гайана), нидерландская (ныне Суринам), португальская (ныне север Бразилии, включая штаты Амапа и Пара) и французская.

География Французской Гвианы

Побережье Гвианы — низменное и болотистое, тянется полосой шириной примерно 20 км вдоль всего берега Атлантического океана, занимая около 6 % площади территории. Вся остальная часть Гвианы — лесистое плоскогорье, с высотами, достигающими 850 м.

Климат субэкваториальный, с почти постоянными температурами, от 25 до 28 °C. Количество осадков составляет 2500-4000 мм в год.

История

Гвиана была открыта испанцами в 1499 году, однако не привлекла их интереса. В 1604 году в Гвиане поселились первые французские колонисты. В XVII—XVIII веках этой территорией неоднократно пытались завладеть голландцы и англичане. Окончательно власть Франции над Гвианой утвердилась в 1817 году.

С конца XVII века французы развивают в Гвиане плантационное хозяйство. Поскольку индейцы отказывались работать на плантациях, французы стали завозить негров-рабов из Африки. В конце 10-х — начале 20-х годов XIX века была предпринята попытка создания чайных плантаций в местечке Кав, для чего сюда прибыли 27 китайцев. Управляющим плантациями должен был стать молодой китайский торговец Кан Гао, личность которого возбудила во Франции значительный интерес («Кан Гао, китаец из Кайенны» — картина Пьера-Луи Делаваля). Эксперимент завершился провалом: из 27 прибывших только двое оказались крестьянами, ещё 33 так и не прибыли в Гвиану, Кан Гао разочаровался в своей миссии и умер, возвращаясь в Азию.

Середина XIX века ознаменовалась для Французской Гвианы тремя важными событиями: отменой рабства (в 1848), превращением территории в место ссылки (с 1852), открытием месторождений золота (в 1855).

Отмена рабства привела к острой нехватке рабочей силы в плантационном хозяйстве, что вынудило власти Франции прибегнуть к политике поощрения иммиграции. Во второй половине XIX и в начале XX веков население колонии увеличивалось в основном за счёт иммиграции креолов с французских Антильских островов и завербованных для работы на плантациях индийцев и китайцев.

Открытие во Французской Гвиане месторождений золота привлекло туда тысячи людей. В разгар «золотой лихорадки» в джунглях Французской Гвианы работало до 40 тысяч старателей, большинство из которых погибло от болезней, змей, диких зверей и других трудностей.

По правительственному декрету с 1852 года Французская Гвиана стала местом ссылки «неугодных политических элементов». Первыми ссыльными были участники французской революции 1848 года. Всего с 1852 по 1939 год было сослано около 70 тыс. После Второй мировой войны Французская Гвиана перестала быть местом ссылки.

Одновременно с золотой лихорадкой разразились территориальные споры Франции с Нидерландами (Франко-нидерландский территориальный спор в Гвиане) и Бразилией (Франко-бразильский территориальный спор). Некоторое время на спорных территориях в обстановке безвластия и анархии существовала и самопровозглашённая республика Кунани.

В 1930—1946 гг. внутренние регионы Гвианы были выделены в отдельную колонию — Инини.

С 19 марта 1946 года Французская Гвиана стала заморским департаментом Франции.

В 1964 году Гвиана, благодаря близости к экватору, была выбрана Францией как место строительства космического стартового комплекса (см. космодром Куру). Для его охраны там размещён 3-й пехотный полк Иностранного легиона.

Политическое устройство

Французский президент назначает префекта, который осуществляет управление департаментом.

Жители Гвианы избирают двух депутатов Национального собрания — парламента Франции и одного сенатора.

На местном уровне управления — Генеральный совет (19 членов) и Региональный совет (34 члена), избираемые населением Французской Гвианы.

Основные политические партии:

• Гвианская социалистическая партия (PCG), основана в 1956, лидер — М. К. Вердан, близка к французской Соцпартии и РЛП;
• Гвианские демократические силы (FDG), основана в 1989, лидер — Ж. Отили, близка к «Современным левым»;
• Движение за деколонизацию и социальную эмансипацию, основано в 1991, лидер — Ф. Канави, крайне левая партия за независимость;
• Валвари, основана в 1993, лидер — К. Тобира, близка к РЛП;
• Гвианское демократическое действие (ADG), лидер — А. Леканте;
• Объединение в поддержку республики (RPR), местные отделения;
• Союз политических партий Франции за французскую демократию (UDF).

Административное деление

Французская Гвиана разделена на 2 округа, которые состоят из 22 коммун:

№ на карте	Коммуны (Русск.)	Коммуны (Франц.)	Площадь, км²	Население, чел. (2011)	Плотность, чел./км²
Округ Сен-Лоран-дю-Марони
1	Авала-Ялимапо	Awala-Yalimapo	187,4	1305	6,96
2	Мана	Mana	6333	9081	1,43
3	Сен-Лоран-дю-Марони	Saint-Laurent-du-Maroni	4830	40 462	8,38
4	Апату	Apatou	2020	6975	3,45
5	Гран-Санти	Grand-Santi	2123	5526	2,60
6	Папаиштон	Papaïchton	2628	5860	2,23
7	Саюль	Saül	4475	153	0,03
8	Марипасула	Maripasoula	18 360	9487	0,52
Округ Кайенна
9	Камопи	Camopi	10 030	1645	0,16
10	Сен-Жорж-де-Луапок	Saint-Georges-de-l'Oyapock	2320	3946	1,70
11	Уанари	Ouanary	1080	109	0,10
12	Режина	Régina	12 130	904	0,07
13	Рура	Roura	3903	2609	0,67
14	Сен-Эли	Saint-Élie	5680	420	0,07
15	Иракубо	Iracoubo	2762	1943	0,70
16	Синнамари	Sinnamary	1340	3165	2,36
17	Куру	Kourou	2160	25 260	11,69
18	Макурия	Macouria	378	9995	26,44
19	Монсинери-Тоннегранд	Montsinéry-Tonnegrande	737	2346	3,18
20	Матури	Matoury	137	29 235	213,39
21	Кайенна	Cayenne	23,6	57 229	2424,96
22	Ремир-Монжоли	Rémire-Montjoly	46	19 894	432,48
	Всего		83 683	237 549	2,84

Население и вероисповедание

Темпы прироста населения Французской Гвианы — самые высокие в Южной Америке, а среди французских владений уступают только Майотте.

Быстрый рост населения — за 20 лет в 2 раза (237 549 чел. — 2011 год) объясняется высоким естественным приростом (среднее количество детей на женщину — 3,5, естественный прирост — 23‰) значительной иммиграцией (7‰), в основном из заморских владений Франции, Гаити и Бразилии. Рождаемость 21,7 чел. на 1000. населения, смертность 4,8, детская смертность 13,2 чел. на 1000 новорождённых (2002). Средняя продолжительность жизни 76,5 года, в том числе женщин 80, мужчин 73 (2002). Возрастная структура: 0—14 лет — 30,2 %, 15—64 года — 64,2 %, 65 лет и старше — 5,6 %. Мужчин 96,5 тыс. чел., женщин — 85,8 тыс. чел. За пределами Франции и колоний родились 8,8 % (2002). Грамотного населения старше 15 лет — 83 %.

Этнический состав населения: до 70 % — негры и мулаты (переселенцы из Гаити), 12 % — европейцы (в основном французы, а также португальцы), 3 % индейцы, 15 % — бразильцы и потомки выходцев из различных стран Азии (Китая, Индии, Лаоса, Вьетнама и Ливана). Официальная религия — католицизм, лишь незначительная часть населения исповедует индуизм и вуду.

Около 48 % — католики, 15 % — протестанты, Свидетели Иеговы — 3,7 % (1% — возвещатели), 1,3 % — иудеи и 4,5 % — мусульмане.

Население сконцентрировано в узкой прибрежной полосе; внутренние районы почти безлюдны.

Языки

Официальным языком Французской Гвианы является французский, а также существует ряд других местных разговорных языков. В региональные языки включены гвианский креольский язык, 6 америндских языков (аравакские языки, ваямпи, ваяна, карибский язык, паликур, эмериллон), 4 марунских диалекта (алуку, ндьюка, парамакканский, сарамака), а также хмонг-нджуа. Другими разговорными языками являются английский, гаитянский креольский, голландский, испанский, португальский, хакка.

Природные ресурсы и экономика

Запасы золота, бокситов, нефти, ниобия, тантала. Добываются только бокситы, а также в небольших количествах — тантал и золото (старателями-индивидуалами). Кроме того, в Гвиане есть слабо исследованные месторождения меди, серебра, платины, марганца, алмазов, урана.

Более 90 % территории покрыто лесом (в том числе ценных пород — красное, розовое, тиковое, мускатное, мора и др.).

Важную экономическую роль в стране играет деятельность Национального центра Франции по космическим исследованиям, находящегося на Атлантическом побережье, в районе Куру. Производство электроэнергии составляет в среднем 450 млн кВт⋅ч (2000).

Выращивается сахарный тростник, почти весь идущий на производство рома. Кроме того, культивируются бананы, цитрусовые, маниока, рис. Животноводство развито слабо.

Промысел креветок у побережья.

Основные экспортные товары — золото, лесоматериалы, ром, креветки.

Образование

В Гвиане частично расположен Университет Антильских островов и Гвианы.

См. также

• Космодром «Куру»
• Французская Полинезия

Ссылки

• Гвиана (департамент Франции) в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz).
• [www.tonkeul.com/la_Guyane-1.html Французская Гвиана]
• [www.tonkeul.com/soyouz.html Союз (ракета) Французская Гвиана]
• [www.ethnologue.com/country/GF/languages Языки Французской Гвианы] на Ethnologue
• [joshuaproject.net/countries.php Joshua Project] (все народы, языки и др.)

Отрывок, характеризующий Гвиана (департамент Франции)

Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.