Французская милиция
Флаг | |
Годы существования | |
---|---|
Страна | |
Подчинение |
Германия (формально) |
Тип |
Полицейское коллаборационистское формирование |
Функция |
Борьба против движения сопротивления |
Численность |
10.000 — 35.000 |
Участие в | |
Командиры | |
Известные командиры |
Французская милиция (фр. Milice française) — французские военные соединения, созданные коллаборационистским правительством Виши во время Второй мировой войны.
Содержание
Организация
Французская милиция как действующая военная сила существовала в период с 1943 по 1944, после оккупации всей территории Франции немецкими войсками в 1943 году и усиления в связи с этим Движения Сопротивления. Руководителем милиции стал правоэкстремистский французский политик Эме-Жозеф Дарнан, известный ещё с 1936—1937 годов как активный участник профашистской организации кагуляров. В течение 1943—1944 годов во Французской милиции состояло до 45 тысяч добровольцев, наибольшая же её численность разово равнялась 30 тысячам человек. Задачей подразделений Французской милиции было преследование на территории Франции всех противников коллаборационистского режима и Третьего Рейха, в первую очередь борцов Движения Сопротивления. В своей деятельности милиция тесно сотрудничала с немецкими службами безопасности (гестапо и др.).
История
Осенью 1940 года во Франции создаётся организация армейских ветеранов «Легион французских бойцов» (Légion française des combattants). В конце лета 1941 Дарнан, совместно с группой старших офицеров, образует из числа разочаровавшихся в бездеятельности правительства Виши «бойцов» в департаменте Приморские Альпы тайную военизированную организацию «Служба легионеров за порядок» (Service d’ordre légionaire, SOL). Её задачей было — в случае попытки Италии расширить занятую ею французскую территорию — оказать итальянским войскам сопротивление. К концу 1941 года «легионеры» представляли уже достаточно мощную вооружённую силу. В конце лета 1942 Дарнан из членов легиона вербует добровольцев для создаваемого им «Легиона французских добровольцев против большевизма» (Légion des volontaires français contre le bolchévisme). Вступившие в этот «легион» французы были отправлены на Восточный фронт, где, одетые в немецкую форму, принимали участие в боях с Красной армией. Однако в январе 1943 года, после того, как соперничающие между собой коллаборационистские партии Французская народная партия (Parti populaire français (PPF)) и Национальное народное собрание (Rassemblement national populaire (RNP) стали создавать собственные вооружённые отряды для борьбы с Движением Сопротивления, Дарнан приступил к преобразованию своей «Службы легионеров за порядок» в регулярные отряды вооружённой Французской милиции.
Премьер-министр вишистского правительства Пьер Лаваль в тот период находился в сложной политической ситуации, вынужденный постоянно маневрировать между различными ультаконсервативными коллаборационистскими кругами, а потому ещё в декабре 1942 года получил разрешение А. Гитлера на создание воинских подразделений, обеспечивающих личную его защиту. В связи с этим Лаваль желал рассматривать создаваемую Французскую милицию как подчиняющиеся лично ему части под руководством Дарнана — хотя последний и считал своим непосредственным начальником маршала Петэна. В связи с этим вплоть до лета 1943 года Лаваль блокировал финансирование закупки вооружений для Французской милиции.
Конфликтная ситуация вокруг Французской милиции не осталась незамеченной для руководства СС, которые рассматривали «милицию» как превосходный материал для создания французского батальона Waffen-SS. В конце концов часть Французской милиции была вооружена, а её руководство получило задание вербовать добровольцев для Waffen-SS. «Милиция» до января 1944 года не имела права оперировать на территории Северной Франции. Затем поле деятельности «милиции» распространилось на всю страну, и она выполняла задачи, поставленные ей руководством Waffen-SS по борьбе с Движением Сопротивления.
Части Французской милиции формировались преимущественно из достаточно молодых, малообразованных людей из небогатых семей, которые были воспитаны в духе антикоммунизма и антисемитизма. В составе «милиции» они получали достаточно высокое жалованье. В идеологии, прививавшейся в рядах «милиции», преобладали воспитание в условиях строгого подчинения служебной иерархии и дисциплине, преодоление классовых барьеров заменяло борьбу с несправедливостью капиталистического общества (что имело место в национал-социалистической идеологии), а также ярко выраженный расизм. В то же время воспитывалось уважение к институту католической церкви. Основной задачей бойцов «милиции» было выследить и обезвредить участников Сопротивления, а также скрывавшихся евреев, и передать их затем немецким властям. В результате такой деятельности тысячи французских евреев были отправлены на смерть в концентрационные лагеря. Так как «милиция» была слишком слаба, чтобы участвовать в боях с партизанскими отрядами маки, её члены ограничивались выслеживанием и убийством отдельных бойцов Сопротивления; милиция также арестовывала, допрашивала, пытала и убивала гражданских жителей, подозреваемых в помощи Сопротивлению.
После освобождения большей части территории Франции от немецких оккупантов организация Французская милиция была указом Временного правительства Французской республики от 9 августа 1944 года распущена. Многие её участники и, в особенности, руководители предстали перед военным трибуналом, по приговору которого некоторые «милиционеры» были казнены (в том числе и руководитель «милиции» Эме Жозеф Дарнан).
См. также
Напишите отзыв о статье "Французская милиция"
Литература
- Henri Amouroux, La Grande histoire des Français sous l'Occupation, tome VI, Robert Laffont, Paris, 1976-1993.
- Jean-Pierre Azéma, « La Milice », Vingtième Siècle. Revue d'histoire, 28, octobre-décembre 1990, P.83-105.
- Jean-Pierre Azéma, De Munich à la Libération, Points-Seuil, 1978, rééd. 2002.
- Jean-Paul Cointet, La Légion française des Combattants, Éditions Albin Michel, Paris, 1995 ISBN 2-226-07867-3
- Brigitte et Gilles Delluc, Jean Filliol, du Périgord à la Cagoule, de la Milice à Oradour, Pilote 24 édition, Périgueux, 2005.
- Pierre Giolitto, Histoire de la Milice, Éditions Librairie Académique Perrin, Paris, 2002.
- Max Lagarrigue, [www.arkheia-revue.org/La-France-sous-l-Occupation.html?artsuite=0 99 questions… La France sous l’Occupation], Montpellier, CNDP, octobre 2007 ISBN 978-2-86626-280-8
- Jacques Delperrié de Bayac, Histoire de la Milice, 1918-1945, éd. Fayard, Paris, 1969 ; rééd. 1994, 698 p. ISBN 978-2213592886
- Henry Charbonneau, Les Mémoires de Porthos (2 tomes), Éditions du Trident, Paris 1979.
- Michèle Cointet, La Milice Française, Fayard, 2013.
Отрывок, характеризующий Французская милиция
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.
У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?