Французский Индокитай

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Индокитайский Союз
Union indochinoise
Liên bang Đông Dương
часть Французской колониальной империи

 

 

 

1887 — 1954



 

 

 

Флаг

Индокитайский Союз
Столица Ханой
Язык(и) французский, вьетнамский, лао, кхмерский
Площадь 750 000 км² (1935)
Население 21 599 582 (1935)
Форма правления федерация колониальных протекторатов
История
 - 17 октября 1887 Основание
 - 3 октября 1893 присоединение Лаоса
 - 2 сентября 1945 провозглашение Северного Вьетнама
 - 14 июня 1949 независимость Южного Вьетнама
 - 19 июля 1949 независимость Лаоса
 - 9 ноября 1953 независимость Камбоджи
К:Появились в 1887 годуК:Исчезли в 1954 году
История Вьетнама
Доисторические времена от 500 тыс. лет до н. э.
Древние вьетские племена,
древние вьетские царства
от 1 тыс. лет до н. э.
Аувьеты, лаквьеты,
династия Хонг-банг,
королевство Ванланг
до 257 до н. э.
Государство Аулак 257—207 до н. э.
Династия Чьеу,

государство Намвьет

207—111 до н. э.
Первое китайское завоевание государства вьетов 111 до н. э. — 39 н. э.
Сёстры Чынг 40—43
Второе китайское завоевание государства вьетов 43—544
Династия ранних Ли 544—602
Третье китайское завоевание государства вьетов 602—905
Династия Кхук 905—938
Династия Нго 939—967
Эпоха двенадцати шыкуанов 966—968
Династия Динь 968—980
Династия ранних Ле 980—1009
Династия поздних Ли 1009—1225
Династия Чан 1225—1400
Монгольские войны с Дайвьетом и Тямпой 1257—1288
Династия Хо 1400—1407
Четвёртое китайское завоевание государства вьетов 1407—1427
династия поздних Чан 1407—1413
Династия Ле 1428—1527
Династия Мак 1527—1592
Возрождённая династия Ле 1533—1788
князья Чинь 1545—1787
князья Нгуен 1558—1777
Династия Тэйшон 1778—1802
Династия Нгуен 1802—1945
французское колониальное правление во Вьетнаме 1887—1954
Вьетнамская империя 1945
Августовская революция,
отречение Бао Дая
1945
Демократическая Республика Вьетнам 1945—1946
Первая Индокитайская война 1946—1954
Государство Вьетнам 1949—1955
Разделение Вьетнама 1954
Северный Вьетнам 1954—1976
Южный Вьетнам 1954—1976
Вторая Индокитайская война 1957—1975
Война во Вьетнаме 1957—1975
Третья Индокитайская война 1975—1988
Объединение Вьетнама 1976
Социалистическая Республика Вьетнам с 1976
«Обновление» Вьетнама с 1986
Связанные понятия
Фунам, Ченла, Камбуджадеша I—XV вв.
Линьи, Тямпа 192—1832
Список правителей Вьетнама
Доисторические правители Вьетнама

Францу́зский Индокита́й (фр. Indochine française, вьетн. Đông Dương thuộc Pháp [ɗoŋm zɰəŋ tʰuə̀k fǎp]) — часть Французской колониальной империи, бывшая колония Франции на полуострове Индокитай.

С 1887 года имело официальное название Индокитайский Союз (фр. Union indochinoise, вьетн. Liên bang Đông Dương), который включал территорию захваченного Францией в период с 1858 по 1884 Вьетнама, разделенного на колонию Кохинхина (Намбо), Протекторат Аннам (Чунгбо) и Протекторат Тонкин (Бакбо). Кроме того, во Французский Индокитай входили протекторат Камбоджа и протекторат Лаос, захваченные в период 1860-х—1890-х годов, а также арендованная у Китая территория Гуанчжоувань.

После Второй мировой войны в результате победы национально-освободительных движений на территории Французского Индокитая были образованы независимые государства Вьетнам, Камбоджа и Лаос.





История

Миссионерство

Французское присутствие в Индокитае началось в XVII веке, когда там действовал монах-иезуит Александр де Род.

В конце XVIII века, когда во время восстания тэйшонов в 1777 году была вырезана почти вся родовая знать правившего в южновьетнамском государстве рода Нгуенов, в живых остался лишь 15-летний Нгуен Фук Ань, которого скрывал от тэйшонов французский миссионер Пиньо де Беэн, епископ Адранский.

Версальский договор

В 1784 году Нгуен Фук Ань попросил Пиньо де Беэна о посредничестве в деле получения военной помощи из Франции. В составе дипломатической миссии, которая отправилась во Францию, вместе с Пиньо де Беэном в Европу поехал и старший сын Нгуен Фук Аня — четырёхлетний принц Кань[en]. В 1787 году епископ Адранский от имени Нгуен Фук Аня подписал с Францией соглашение, вошедшее в историю под названием «Версальского договора». Согласно этому договору, Нгуен Фук Ань уступал французам ряд территорий, даровал французам монополию в торговле на всей территории страны, а также обязывался поставлять Франции солдат и продовольствие в том случае, если она будет вести войну с каким-либо государством на Востоке; Франция же должна была передать Нгуен Фук Аню военный отряд в 1650 человек и эскадру из 4 кораблей. Воплощению этого договора в жизнь помешала Великая Французская революция, однако впоследствии французы часто обращались к нему для оправдания своего присутствия во Вьетнаме.

Когда Вьетнам в начале XIX века оказался объединённым в единое государство, то Версальский договор 1787 года был «забыт» и считался несостоявшимся. В 1820-х годах в стране были изданы первые антихристианские указы. В 1835 году император Вьетнама Минь Манг издал указ, строго запрещающий проповедь христианства во Вьетнаме. Антихристианская политика и гонения на миссионеров вызвали реакцию неприятия во Франции. Французский король Луи-Филипп отказался принять вьетнамское посольство, а его морской флот на Дальнем Востоке получил приказ оказать всемерную поддержку христианским миссионерам во Вьетнаме.

Франко-вьетнамские войны XIX века

Франко-вьетнамские столкновения (1851—1857)

1851—1857 гг. Столкновения с Францией[1].

В феврале 1857 года в Дананг прибыл корабль, на котором находился французский представитель при дворах Сиама и Камбоджи — Шарль де Монтиньи. Он был облечён официальными правительственными полномочиями и имел задание не только добиться свободы вероисповедания для христиан во Вьетнаме, но и установить торговые и дипломатические отношения. Французы попытались передать официальное послание своего правительства вьетнамскому военно-морскому чиновнику, но оно не было принято. Тогда французы попытались силой заставить вьетнамские власти взять официальное письмо или принять де Монтиньи, и произвели бомбардировку данангской крепости, но ничего не добились, и были вынуждены отплыть обратно.

Первая франко-вьетнамская война

Франко-вьетнамские войны 1858—62 и 1883—84 — захватнические войны, предпринятые Францией с целью колониального порабощения Вьетнама[2].

После подписания в 1858 году в Тяньцзине франко-китайского договора Наполеон III приказал перебросить участвовавшие в китайской кампании войска во Вьетнам; к французам присоединились испанские колониальные войска с Филиппин, привычные к местному климату. Командующим объединёнными франко-испанскими силами стал адмирал Риго де Женуйи. Регулярная вьетнамская армия была разбита европейскими войсками, в марте 1859 года французы взяли Сайгон, а затем захватили большие территории в различных частях Вьетнама. Вьетнамское правительство было вынуждено пойти на мирные переговоры, и в 1862 году был подписан Сайгонский договор, согласно которому Вьетнам уступил в собственность Франции три провинции. Так как ратификация договора затянулась, то боевые действия возобновились, и в 1867 году вьетнамцам пришлось подписывать мир с Францией уже на более тяжёлых условиях.

После захвата французами южного Вьетнама король Камбоджи направил в 1861 году в Сайгон большое посольство с выражением дружеских чувств французам. В связи с нарастающей угрозой экспансии со стороны Сиама правящие круги Камбоджи стали склоняться в пользу признания французского протектората. Франко-камбоджийский договор о протекторате был подписан 11 августа 1863 года и ратифицирован обеими сторонами в 1864 году. В 1864—1867 году, в соответствии с условиями договора, французам пришлось помогать властям протектората Камбоджи в подавлении многочисленных восстаний, что дорого стоило Франции. В 1867 году французские власти Кохинхины успешно провели переговоры с Сиамом о разделе Камбоджи. По условиям договора от 1 декабря 1867 года Сиам признал протекторат Франции над Камбоджей, а взамен Франция согласилась на присоединение к Сиаму двух западных камбоджийских провинций.

Вторая франко-вьетнамская война

Франко-китайская война

После франко-китайской войны Вьетнам в 1885 году полностью перешёл под власть французов и был разделён на три территории, имевшие различный правовой статус: Кохинхина была французской колонией и находилась в ведении Министерства торговли и колоний, а Аннам и Тонкин получили статус протекторатов, взаимоотношения с которыми осуществлялись по линии французского Министерства иностранных дел.

Восстание Канвыонг

Фактически правивший Вьетнамом при императоре Хам Нги регент Тон Тхат Тхюет попытался в июле 1885 года поднять восстание мандаринов, одновременно организовав в провинциях движение сопротивления «Канвыонг», но оно потерпело неудачу вследствие того, что не было централизованным. Французы штурмовали дворец и Тон Тхат Тхюету пришлось бежать вместе с Хам Нги в горы.

Французы ввели в Аннам войска со своих баз в Тонкине и Кохинхине. В сентябре 1885 года они объявили Хам Нги низложенным и возвели на императорский трон его брата — императора Донг Кханя. Донг Кхань всячески старался продемонстрировать свою лояльность французам. В 1886 году Донг Кханем «для укрепления дружеских связей с Францией» был учрежден императорский орден Дракона Аннама, которым награждались как подданные императора, так и иностранцы. В 1887 году повстанцы Тон Тхат Тхюета были разгромлены и движение Канвыонг постепенно стало затухать.

Создание Индокитайского Союза

Указом от 17 октября 1887 года все французские владения в Индокитае были объединены в единый Индокитайский Союз, который полностью находился в ведении Министерства колоний. Во главе Индокитайского Союза был поставлен генерал-губернатор, который первоначально был лишь чиновником своего министерства, и лишь с 1891 года его полномочия стали расширяться: в качестве единственного представителя президента Французской республики он сосредоточил в своих руках всю полноту административной, финансовой, экономической и военной власти.

Франко-сиамская война

Смерть одного из служащих торгового агентства в Луангпхабанге дала французским колониальным властям в Индокитае повод потребовать от правительства Сиама уступить левобережье Меконга. В мае 1893 года начались военные действия. Продвижение французских войск вверх по Меконгу сопровождалось вооружёнными конфликтами с сиамскими отрядами. Французы ответили угрозой блокады Бангкока, а 20 июля 1893 года предъявили Сиаму ультиматум, требуя формального признания сиамским правительством прав государств Вьетнама и Камбоджи на земли лао по левобережью Меконга. Правительство Сиама было вынуждено согласиться и принять ультиматум. Договор, заключённый 3 октября 1893 года между Францией и Сиамом, положил начало колониальному господству Франции в Лаосе.

Дальнейшие вторжения в Сиам

В 1904 году Франция и Сиам подписали договор, по которому к французским владениям в Лаосе были присоединены части Луангпхабанга и Тямпасака, находившиеся на западном берегу реки Меконг. Договор 1907 года отодвинул южные границы французских владений дальше на запад.

Йенбайское восстание

Основная статья: Йенбайское восстание[en]

В феврале 1929 года, созданной два года назад Национальной партией Вьетнама («Вьетнамский Гоминьдан»)[vi] было осуществлено убийство агента Базэна, занимавшегося вербовкой рабочих для южных плантаций. За это убийство партия подверглась репрессиям со стороны колониальной администрации. Пытаясь спасти партию от разгрома, её руководство приняло решение о восстании. В ночь на 10 февраля 1930 года вьетнамские солдаты, среди которых многие были членами Национальной партии, подняли восстание на военном посту Йенбай[en] в Северном Вьетнаме. В тот же день были брошены бомбы в Ханое. По выработанному плану одновременно должно было начаться восстание в нижней дельте Красной реки, но здесь выступление началось только 15 февраля, когда в Йенбае всё уже было кончено.

Поддержавшая восстание деревня Коам в нижней дельте Красной реки была подвергнута авиабомбардировке и полностью уничтожена. Вожди Национальной партии Вьетнама[vi] были казнены. После поражение Йенбайского восстания влияние Национальной партии пошло на убыль.

Вторая мировая война

Вторжение Японии

После капитуляции Франции Японская империя подписала с новым французским правительством соглашение о запрете провоза грузов в Китай через территорию Французского Индокитая, который служил одним из немногих каналов связи с внешним миром для Китая. 22 сентября 1940 года между Францией и Японией заключено соглашение о размещении японских войск в Северном Индокитае.

Франко-тайская война

Воспользовавшись поражением Франции на начальных этапах Второй мировой войны, Таиланд попытался вернуть утраченные ранее территории. Несмотря на то, что французы в целом воевали успешнее, под давлением Японии Франция была вынуждена удовлетворить требования Таиланда.

Смещение французской администрации

Когда весной 1945 года войска Союзников добивали фашистскую Германию, а губернатор Французского Индокитая признал Временное правительство Французской республики, то японцы стали опасаться высадки Союзников в Индокитае, и решили взять его под свой не только военный, но и политический контроль. 9 марта 1945 года японцы неожиданно разоружили французские войска в Индокитае и сместили французскую администрацию.

Все это привело к недолгой формальной независимости прояпонских марионеточных государств Вьетнамской империи, Государства Лаос и Королевства Кампучия, а также к полной дезорганизации французской администрации Индокитая. Против японцев началась партизанская война, которую французы и вьетнамцы иногда вели совместно, а правительство освобождённой Франции готовило новое вторжение в Индокитай, но Япония в конечном итоге капитулировала до того, как в Индокитае могли бы начаться какие-либо серьёзные боевые действия.

Распад Индокитайского Союза

19 августа 1945 года в результате деятельности движения «Вьетминь» Августовская революция победила во Вьетнамской империи и 30 августа император Бао Дай публично отрекся от престола. 2 сентября 1945 года на всей вьетнамской территории коммунистами была провозглашена Демократическая Республика Вьетнам.

В октябре 1945 в Государстве Лаос король Сисаванг Вонг был отстранён от власти движением «Лао Иссара», которое провозгласило независимость страны и установило на территории Лаоса республиканскую форму правления.

В октябре 1945 французам удалось восстановить свою власть в Камбодже и ликвидировать Королевство Кампучию. Король Нородом Сианук был оставлен на престоле. Однако часть сторонников независимости бежала в северо-западную Камбоджу где при поддержке тайцев они создали антифранцузское националистическое движение за независимость «Кхмер Иссарак».

6 марта 1946 года Франция признала независимость Демократической Республики Вьетнам в составе Индокитайского Союза, а 2 июня 1946 французские колониальные власти во Вьетнаме провозгласили Республику Кохинхину. 6 июля 1946 началась франко-вьетнамская мирная конференция в Фонтенбло. Хо Ши Мин заявил о согласии на ассоциацию ДРВ с Францией и о непризнании Республики Кохинхина.

Индокитайская Федерация

2 августа 1946 французские колониальные власти открыли конференцию в Далате для разработки статуса Индокитайской Федерации. 27 августа Лаос вновь перешёл под контроль Франции. 27 октября 1946 года, согласно новой Конституции Франции, Французская колониальная империя была преобразована во Французский Союз, в составе которого Индокитайский Союз был преобразован в Индокитайскую Федерацию из трёх ассоциированных государств: Государство Вьетнам, Королевство Камбоджу и Королевство Лаос.

В ноябре 1946 начались вооружённые столкновения в Хайфоне между французской армией и силами Вьетнама.

Первая Индокитайская война

Первая Индокитайская война (1946—1954) велась Францией за сохранение своих индокитайских колоний. Основные события войны происходили на вьетнамской территории, на которой разными силами были провозглашены два государства: 2 сентября 1945 года коммунистами на всей вьетнамской территории провозглашена Демократическая Республика Вьетнам, а в 1949 году на той же самой всей вьетнамской территории временно захватившими её французами провозглашено Государство Вьетнам. Также боевые действия велись на территории Камбоджи и Лаоса, однако здесь они не оказали значительного влияния на ход войны. Во всех случаях Франция при поддержке местных союзников (а с 1950 года и при поддержке США) вела борьбу против местных коммунистических повстанцев, сражавшихся за независимость своих стран при поддержке Китая и СССР.

Первая Индокитайская война во Вьетнаме известна как война Сопротивления — война вьетнамских националистов и коммунистов, объединённых под эгидой военно-политического движения «Вьетминь», против французской колониальной администрации в 19451954, закончившаяся разделением вьетнамской территории на два независимых государства: Демократическую Республику Вьетнам (столица — Ханой) на севере и Государство Вьетнам (столица — Сайгон) на юге.

Женевские соглашения

По результатам переговоров, прошедших после поражения французов под Дьенбьенфу, французские войска покинули Индокитай, а Вьетнам временно разделялся на две части по 17-й параллели (где создавалась демилитаризованная зона), с перегруппировкой Вьетнамской народной армии на север и сил Французского Союза на юг. Затем, в июле 1956 года, предполагалось проведение свободных выборов в обеих частях страны с целью определения будущего политического режима и воссоединения страны.

Валюта

Напишите отзыв о статье "Французский Индокитай"

Примечания

  1. [nhat-nam.narod.ru/vietnam.htm Военная история Вьетнама]
  2. Франко-вьетнамские войны — статья из Большой советской энциклопедии.

Ссылки

  • [grunt.space.swri.edu/visit/maps/mape.jpg Карта Индокитая]
  • [asiafilm.tv/project/myatezhnik-otstupnik/ Фильм «Мятежник»] на сайте AsiaFilm.TV

См. также

Отрывок, характеризующий Французский Индокитай

Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.