Французский армянский легион
Францу́зский армя́нский легио́н — воинская часть, иностранный легион в составе вооружённых сил Франции. Основан согласно франко-армянскому соглашению 1916 года в целях национально-освободительной борьбы. За помощь в борьбе с Османской империей Франция обещала предоставить автономию армянам Киликии. Армянский легион не был единственным армянским воинским соединением участвующим в борьбе против Османской империи в годы первой мировой войны, кроме него существовали части армянских добровольцев и армянская милиция.
Первоначально получил название La Légion d’Orient (Восточный легион).[1] Был переименован в La Légion Arménienne (Армянский легион) 1 февраля 1919 года.
Первые бои с участием Армянского легиона состоялись 19 сентября 1918 года в Палестине, в дальнейшем, в составе англо-французских войск легион участвовал в боях за Сирию и Ливан. В октябре 1918 года число легионеров-армян достигло 5 тысяч и после того как Армянский легион вступил в Киликию, после ряда побед в мае 1919 года она была объявлена независимым государством. Однако существование его было недолгим, так как во внешней политике Франции произошёл поворот в сторону улучшения отношений с Турцией, что вызвало недовольство и даже дезертирство среди солдат легиона. Как следствие Армянский легион начали сокращать, а в августе 1920 года окончательно распустили.[2][3]
См. также
Напишите отзыв о статье "Французский армянский легион"
Примечания
Отрывок, характеризующий Французский армянский легион
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
