Французское вторжение в Корею (1866)

Французское вторжение в Корею (октябрь-ноябрь 1866) — карательная экспедиция, осуществлённая Францией против корейского государства Чосон.

Предыстория

В середине XIX века в Чосоне действовали французские миссионеры, которые открывали школы, создали собственную типографию, бесплатно распространяли среди населения религиозную литературу. К 1863 году, по неполным данным, в стране насчитывалось уже 20 тысяч корейцев-христиан. Чтобы пресечь распространение католицизма, корейское правительство пошло на жестокие меры: в январе 1866 года были казнены девять французских миссионеров и десять тысяч корейцев, принявших христианство. Это послужило предлогом для отправки в Корею французской эскадры.

Ход событий

Эскадра отплыла из китайского порта Чифу, и 16 октября высадила десант, который начал штурм острова Канхвадо, где размещалась летняя резиденция корейских ванов, хранились национальные архивы и библиотека. Захватив остров, французы вывезли уникальные ценности, серебро, золотые слитки.

С острова Канхвадо французы начали готовить поход на Сеул. Тем временем корейское правительство объявило всеобщую мобилизацию. В стране стали стихийно создаваться партизанские отряды из представителей различных социальных групп, направлявшиеся в Сеул. Из северных провинций прибыли охотники на тигров, славившиеся как меткие стрелки. Усилиями армии, местного населения и партизанских отрядов интервенты были наголову разбиты в районе Тхонджина и на острове, и в панике бежали на корабли. Прибывшее на помощь французам подкрепление также было разбито.

Итоги и последствия

Похищенные французами на Кванхвадо древние документы были возвращены Корее лишь в 2011 году.

Литература

• «История Востока» (в 6 т.). Т.IV «Восток в новое время (конец XVIII — начало XX в.)», кн. 1 — М.: Изд-во «Восточная литература» РАН, 2004. — ISBN 5-02-018102-1

Отрывок, характеризующий Французское вторжение в Корею (1866)

Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.