Французско-русская практическая транскрипция
Поделись знанием:
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
Для передачи французских имён собственных и непереводимых реалий в русском языке используется унифицированные правила практической транскрипции.
Данные правила передачи имён собственных французского языка не могут рассматриваться как строгие, так как французская орфография обладает большим количеством многослойно накладывающихся правил и ещё бо́льшим количеством исключений. Основная идея — перечислить типовые сочетания букв французского письма и указать их русскую передачу.
Содержание
Таблица букв и буквосочетаний
| Буква (буквосочетание) | Примечание | Произношение | Передача | Примеры |
|---|---|---|---|---|
| a, à, â | a, ɑ | а | Adam → Адан | |
| a | после gn или неслогового i | a, ɑ | я | Cognac → Коньяк Liart → Льяр |
| после ll или y, произносимых как [j] | a, ɑ | я или а[1] | Bayard → Байяр или Байар Chaillac → Шайак Troyat → Труайа[2] | |
| ae | a | а | Caen → Кан | |
| ai | в начале слова и после гласной | ɛ | э | Air France → «Эр Франс» |
| после согласной и i | ɛ | е | Calais → Кале Saint-Nazaire → Сен-Назер Épiais → Эпье | |
| ail | в конце слова | aj | ай | Raspail → Распай |
| aill, aille | aj | ай | Chaillac → Шайак Chénérailles → Шенерай | |
| aim, ain | в начале слова перед согласными (кроме губных) | ɛ̃ | эн | Ain → Эн Aincourt → Энкур Aingoulaincourt → Энгуленкур |
| перед произносимыми b, p, m | ɛ̃ | эм | ||
| в других позициях | ɛ̃ | ен | Saintes → Сент | |
| am | перед согласными (кроме губных); на конце слова (если m обозначает носовое произношение гласной)[3] |
ɑ̃ | ан | Adam → Адан |
| перед произносимыми b, p, m | ɑ̃ | ам | Ambroise → Амбруаз | |
| aon | ɑ̃, aɔ̃ | ан, аон[4] | Thaon → Тан Raon-l'Etape → Раон-л’Этап | |
| au | o | о | Artaud → Арто Claude → Клод | |
| ay | в начале слова и после гласной или немого h | ɛ | э | Aymé → Эме |
| после согласной и i | ɛ | е, иногда ей | Du Bellay → Дю Белле Bruliay → Брюлье[5] Raynal → Рейналь[6] | |
| в зависимости от произношения[5][6]; при отсутствии фонетических источников Инструкция ГУГК рекомендует передавать: ay — е, aye — ай, ays — еи |
aj | ай | Layon → Лайон[5] | |
| ai, aji | аи | Ay → Аи[5] | ||
| ɛi, ɛji | еи | Pays de Bray → Пеи-де-Бре[7] Abbaye → Аббеи[5] | ||
| b | b | б | Bateau-lavoir → Бато-Лавуар | |
| c | перед a, o, u, согласными и на конце слова | k | к | Camus → Камю |
| перед e, i, y | s | с | Francis → Франсис | |
| на конце слова после n | - | не передаётся | Mont-Blanc → Монблан | |
| ç | s | с | Besançon → Безансон | |
| cc | перед a, o, u и согласными | k | кк | Accord → Аккор |
| перед e, i, y | ks | кс | Occidental → Оксиданталь | |
| ch | в начале и середине слова перед гласными | ʃ | ш | Charles → Шарль |
| в начале и середине слова перед согласными[8] | k | к | Christiane → Кристиан | |
| в конце слова — в зависимости от произношения[8] | k, ʃ | к, ш | Auch → Ош Bloch → Блок | |
| ck, cq, cqu | k | к | Boucq → Бук Jacques → Жак | |
| ct, cts | в конце неодносложного слова | - | не передаётся | Aspects de la France → «Аспе де ла Франс» |
| d | d | д | Bordeaux → Бордо | |
| в конце слова (немое) | - | не передаётся | Gounod → Гуно Richard → Ришар | |
| de, des | служебные слова | də, de | де | |
| e | в конце слова (где имеются другие гласные); в окончании -es; между гласной и согласной (немой) |
-, ə | не передаётся | Angoulême → Ангулем Charles → Шарль Jacques → Жак |
| в конце части сложного слова (если далее не следуют сочетания -rieu, -lieu, -rier, -lier и если на стыке частей в русской передаче не образуется стечения трёх согласных) |
-, ə | не передаётся | Villedieu → Вильдье Rochefort → Рошфор | |
| в начале слова и после гласной (кроме i) | ɛ | э | Edmond → Эдмон Ouest → Уэст | |
| в остальных случаях | ə | е | René → Рене Brienon → Бриенон Richelieu → Ришельё | |
| é | в начале слова и после гласной | e | э | Écommoy → Экоммуа |
| после согласной | е | René → Рене | ||
| ë | обычно (см. также oë) | э | Citroën → «Ситроэн» | |
| è, ê | е | Fougères → Фужер Dépêche → Депеш | ||
| eau | о | Bordeaux → Бордо | ||
| ei, eî | в начале слова | э | ||
| после согласной | е | Beine → Бен | ||
| eil, eille | в конце слова | ɛj | ей | Aureille → Орей |
| ein | эн | |||
| em | перед произносимыми b, p, m | ам | Ouestembert → Уэстамбер | |
| перед прочими согласными (включая непроизносимые на конце слова) | ан | Notre Temps → «Нотр Тан» | ||
| в начале слова перед гласной | эм | Emile → Эмиль | ||
| в остальных случаях | ем | Château d’Yquem → Шато д’Икем Inghem → Энгем | ||
| en | перед согласной | ан | Alençon → Алансон | |
| после сочетания «согласный + i» | ян | Lorient → Лорьян Science et Vie → «Сьянс э Ви» | ||
| после сочетания «согласный + i» в конце слова | ен | Parisien → «Паризьен» Lucien → Люсьен[9] | ||
| в начале слова перед гласной | эн | |||
| в конце слова | ен или ан[10] | Agen → Ажен | ||
| в остальных случаях | ен | |||
| eu, eû | в начале слова и после гласной | э | Eugène → Эжен | |
| после согласной | œ, ø | ё | Le Peuple → «Пёпль» | |
| после сочетания «согласный + i» (кроме li, lli, произносимых как [j]) | ø | ьё, ье[11] | Ambérieux → Амберьё | |
| euil | в конце слова | œj | ёй | Verneuil → Вернёй |
| ey | в начале слова, после гласной (кроме i) или немого h | э | Eymoutiers → Эмутье | |
| после согласной или i | е | Aveyron → Аверон | ||
| перед гласной | ей | Pleyel → Плейель | ||
| f | f | ф | Foucault → Фуко | |
| g | перед a, o, u, согласными (кроме n) и на конце слова | g | г | Auguste → Огюст |
| перед e, i, y | ʒ | ж | Germain → Жермен (женское имя: Germaine → Жермена) | |
| в конце слова после согласных | не передаётся | Cherbourg → Шербур | ||
| ge | перед a, o, u | ʒ | ж | Georges → Жорж |
| gg | перед a, o, согласным | g | г, гг | |
| перед e | гж | Leggewie → Легжеви | ||
| gn | ɲ | нь | Agnesse → Аньес Boulogne → Булонь | |
| gu | перед e, i, y | g | г | Guillaume → Гийом Guy → Ги |
| gy, gɥ | гю | Guise → Гюиз | ||
| h | не произносится (см. также сочетания с другими согласными) | не передаётся | Hachette → «Ашетт» Humanité → «Юманите» Cahiers du cinéma → «Кайе дю синема» | |
| i,î | и | Ici Paris → «Иси Пари» | ||
| i | между согласной и гласной | ь | Niort → Ньор | |
| ï | перед согласной | и | Baïze → Баиз | |
| перед гласной | й | Adelaïeau → Аделайо | ||
| ier | после согласной в конце слова | ье | Daumier → Домье | |
| после гласной (исключая непроизносимые буквы) | йе | Cahiers du cinéma → «Кайе дю синема» | ||
| ieu | после согласной в конце слова | ье[12] ьё[13] |
Villedieu → Вильдье Montesquieu → Монтескьё | |
| il | после гласной | j | й | Soleil → Солей |
| ill | между произносимыми гласными | j | й | Rambouiller → Рамбуйе |
| между согласной и произносимой гласной | ij | ий | Tilly → Тийи Villon → Вийон бывают традиционные исключения: Chillon → Шильон | |
| в ряде случаев после m, v (в соответствии с произношением) | il | илл | Viller → Виллер[14] | |
| ille | после гласной в конце слова или части составного наименования | j | й | Aureille → Орей |
| в ряде случаев после m, v (в соответствии с произношением, иногда традиционно) | il, ij | иль | Camille → Камиль[15] Villeneuve → Вильнёв | |
| im | перед гласной или m | им | Image → Имаж | |
| перед согласной (кроме m) | эн | |||
| между согласными | ем | |||
| перед произносимыми b, p, m | эм | Imphy → Эмфи | ||
| in | перед гласной (в том числе немым e) или n | ин | Pantine → Пантин | |
| в начале слова перед согласной (кроме m) | ɛ̃ | эн | Ingres → Энгр | |
| в середине слова перед согласной (кроме m) и в конце слова | ɛ̃ | ен | Romorantin → Роморантен Michelin → «Мишлен» | |
| j | ж | |||
| k | к | Kessel → Кессель | ||
| l | в конце слова (в том числе перед немым e) и перед согласной | ль | Gilbert → Жильбер | |
| в остальных случаях (см. также сочетания) | л | Léon → Леон | ||
| ld | в окончаниях -auld, -eauld, -ould | не передаётся | La Rochefoucauld → Ларошфуко Arnould → Арну | |
| lh | после i | й | Milhaud → Мийо | |
| в остальных случаях | л | Graulhet → Гроле | ||
| ll | после i между гласными (если читается как [j]) | й | Guillaume → Гийом | |
| llier | после гласной кроме i | лье | Montpellier → Монпелье[16] | |
| lt | в окончаниях -ault, -eault, -oult | не передаётся | Renault → «Рено» Groult → Гру | |
| m | перед гласными или произносимыми b, p, m | м | Temple → Тампль | |
| перед другими согласными | н | Comte → Конт | ||
| в конце слова после гласной | н или м[3] | Adam → Адан Riom → Рьом Inghem → Энгем | ||
| n | н | Léon → Леон | ||
| o, ô | о | Rhône → Рона | ||
| œ, œu | в начале слова и после гласной | э | Œutrange → Этранж | |
| после согласной | ё | Sacré-Cœur → Сакре-Кёр | ||
| oë | в зависимости от произношения | оэ, уэ, уа | Citroën → «Ситроэн» Plancoët → Планкуэт Voëvre → Вуавр | |
| oi, oî, oie | wa | ya | Antoine → Антуан Foix → Фуа | |
| oin | уэн | Pointe → Пуэнт | ||
| om | перед гласными или произносимыми b, p, m | ом | ||
| перед другой согласной; в конце слова (если m обозначает носовое произношение гласной)[3] |
он | Comte → Конт Condom → Кондон | ||
| ou, où, oû | u | у | Louvre → Лувр | |
| после gn и неслогового i | u | ю | Lognou → Лонью | |
| после ll | u | ю, у[17] | ||
| oy | в общем случае | wa | уа | Troyes → Труа |
| перед гласными | waj | уай | Oyeu → Уайё | |
| p | p | п | Pierre → Пьер | |
| в конце неодносложного слова | — | не передаётся | Fécamp → Фекан | |
| ph | f | ф | Philippe → Филипп | |
| qu | k | к | Quinet → Кине | |
| que, ques | в конце слова | k | к | Jacques → Жак |
| r | r | р | Renoir → Ренуар | |
| обычно в окончаниях -cher, -ger, -ier(s) | — | не передаётся | Roger → Роже Xavier → Ксавье Eymoutiers → Эмутье | |
| rr | рр | Serrault → Серро Perrault → Перро | ||
| s | кроме конечной позиции | с | Serge → Серж | |
| в окончаниях -ès, -is | c | Alexis → Алексис Jaurès → Жорес[18] | ||
| между гласными (в том числе перед немым e) | з | Lavoisier → Лавуазье | ||
| в конце слова после согласных или немого e | не передаётся | Jacques → Жак Tours → Тур | ||
| sc | перед e, i, y | s | с | Sceaux → Со |
| в остальных случаях | ск | Scapin → Скапен | ||
| sch | ш | Scherer → Шерер | ||
| ss | cc, с[19] | Rousseau → Руссо Boussenard → Буссенар Bresson → Брессон Carcassonne → Каркасон | ||
| t | t | т | Pointe → Пуэнт | |
| в конце слов | не передаётся | Daudet → Доде Goncourt → Гонкур | ||
| tion | в суффиксе | sjɔ̃ | сьон | Libération → Либерасьон |
| tioux | в суффиксе | sju | сью | Jeantioux → Жансью |
| tx | в баскских названиях | tʃ | ч[20] | |
| u, û | см. также сочетания au, eau, gu, ou, qu | y | ю | L’Humanité → «Юманите» |
| ue | между c, g и (u)il(le) | ёйль | Orgueuil → Оргёйль | |
| um | перед гласной или m | юм | L’Humanité → «Юманите» | |
| перед согласной (кроме m) | эн | |||
| перед произносимыми b, p | ём[21][22], эм[23] | Leumbres → Лёмбр | ||
| un | перед гласной или n | yn | юн | Lunan → Люнан Huningue → Юненг Brunnen → Брюннен |
| в начале слова, после гласных (кроме i); после немого h перед согласными (кроме n) |
œ̃ | эн | Unverre → Энвер Mehun → Меэн Hundling → Эндлен | |
| в остальных случаях | œ̃ | ён[22][24] эн[25] |
Châteaudun → Шатодён Belseunce → Бельзёнс Lebrun → Лебрэн исключения: Verdun → Верден | |
| v, w | в | Victor → Виктор Verlaine → Верлен Gwénaël → Гвенаэль Watteau → Ватто | ||
| x | в общем случае (а также при отсутствии фонетических источников) | ks | кс | Xanrey → Ксанре Xavier → Ксавье[26] |
| gz | кз | Saint-Exupéry → Сент-Экзюпери | ||
| в ряде случаев (в соответствии с произношением) | gz | гз | Exilles → Эгзиль Xaronval → Гзаронваль | |
| в ряде случаев (в соответствии с произношением) | s | с | Auxerre → Осер | |
| в ряде случаев (в соответствии с произношением) | z | з | Dixième → Дизьем | |
| в окончаниях -aux, -eaux, -eux и в других случаях немой x | — | не передаётся | Bordeaux → Бордо Exmes → Эм | |
| в баскских названиях | ʃ | ш[20] | ||
| y | в начале слова перед гласной; в середине слова между гласной и согласной; между гласными |
j | й | Yeuse → Йёз Hyevr → Йевр Pleyel → Плейель |
| в начале слова перед согласной; в середине слова между двумя согласными |
и | Yves → Ив | ||
| ym, yn | так же, как im, in | Alyn → Ален Jamyn → Жамен | ||
| z | в начале и середине слова | з | Vierzon → Вьерзон | |
| в конце слова | в общем случае — в зависимости от произношения | с, з или не передаётся | ||
| в географических названиях юга Франции | с | Lez → Лес | ||
| в географических названиях севера Франции | не передаётся | Éternoz → Этерно |
Дополнительные замечания
Льезон
Одной из особенностей практической транскрипции с французского является передача так называемого льезона — озвучивания на стыке слов согласных, непроизносимых в отдельном слове, если следующее слово начинается с гласной или немого h. Звучащие согласные передаются соответствующими русскими согласными. Чаще всего это согласные s и t , но иногда бывают и другие (Bourg-en-Bresse — Бурк-ан-Брес). Перед так называемой придыхательной h (H aspiré), также непроизносимой в современном языке, льезона не происходит: Les Halles — Ле-Аль, Les Hautes-Rivières — Ле-От-Ривьер. Надо иметь в виду, что льезон происходит не во всяком сочетании двух слов; в сомнительных случаях необходимо сверяться с французскими правилами и фонетическими источниками.
Удвоение
В отступление от общих правил практической транскрипции удвоение согласных во французских географических названиях передаётся только в положении между гласными, за исключением непроизносимого е и неслоговых i, a. В конце названий двойные согласные, за исключением mm и nn, передаются только одной соответствующей русской согласной. Примеры: Tallar → Таллар, Rouffignac → Руффиньяк, Roanne → Роанн, Allier → Алье, Bonneville → Бонвиль[27]. Удвоенная s в географических названиях передаётся одной русской с во всех позициях[28].
Удвоенные гласные, которые встречаются в основном в названиях нефранцузского происхождения, передаются одной русской буквой, за исключением случаев, когда над одной из них стоит диакритический знак[28].
Традиционная передача
Поскольку в передаче французских имён и названий на русский язык имеется многолетний опыт, в русском языке укоренилось большое число традиционных написаний, которые в каждом отдельном случае устанавливаются по справочникам. Примеры: Corse → Корсика, а не Корс, Metz → Мец, а не Мес, Marseille → Марсель, а не Марсей, Paris → Париж, а не Пари, Reims → Реймс, а не Ренс. При передаче названий рек, газет, журналов артикль, как правило, опускается[29].
При передаче французских женских личных имён и названий рек, оканчивающихся в произношении согласным звуком (графически — «немой» буквой e), к ним во многих (но не во всех) случаях, для удобства их произношения и склонения, добавляется окончание -а, например Françoise — Франсуаза, Anne — Анна, Geneviève — Женевьева, la Seine — Сена, le Rhône — Рона[30].
Имена монархов и религиозных деятелей передаются, как правило, по принципу этимологического соответствия (транспозиции), в традиционном варианте: Jean — Иоанн, а не Жан, Louis — Людовик, а не Луи, François — Франциск, а не Франсуа. При этом имеет место традиция, отталкивающаяся от звучания немецких имён при передаче некоторых имён монархов, не имеющих тёзок в библейских или мифологических источниках: Charles — Карл, а не Шарль (Charlemagne — Карл Великий, а не Шарлемань), Henri — Генрих, а не Анри[31].
Напишите отзыв о статье "Французско-русская практическая транскрипция"
Примечания
- ↑ Инструкция ГУГК и Гиляревский и Старостин предписывают в этих случаях ставить а, Ермолович — я.
- ↑ Гиляревский и Старостин, с. 255
- ↑ 1 2 3 Рекомендации источников по поводу конечной -m после гласной разнятся: Гиляревский и Старостин рекомендуют передавать её как н или м в зависимости от носового произношения гласной, Ермолович — как н, Инструкция по передаче географических названий — как м.
- ↑ См. фонетические источники на конкретное название; при отсутствии указаний передавать ан
- ↑ 1 2 3 4 5 Инструкция ГУГК, с. 12
- ↑ 1 2 Гиляревский и Старостин, с. 247
- ↑ Ермолович (2009), с. 76
- ↑ 1 2 Гиляревский и Старостин. С. 248.
- ↑ Данные примеры появились в справочнике Ермоловича в 2005 году (отсутствуют в издании 2001 года).
- ↑ Согласно Гиляревскому и Старостину, а также Инструкции по передаче географических названий — -ен; согласно Ермоловичу, основным вариантом является ан, а «в некоторых словах» используется ен.
- ↑ По Гиляревскому/Старостину и Инструкции по передаче географических названий — ьё; по Ермоловичу — ье. БСЭ и БРЭ в этих случаях также последовательно проводят написание с -ьё: [bigenc.ru/theatre_and_cinema/text/1948197 Депардьё].
- ↑ Ермолович Д. И. Имена собственные на стыке языков и культур. — М.: Р. Валент, 2001. — С. 184. — 200 с. — ISBN 5-93439-046-5.
- ↑ Гиляревский и Старостин. С. 251.
- ↑ Гиляревский и Старостин, с. 251
- ↑ Хотя произношение [kamij].
- ↑ Хотя читается [mɔ̃pəlje].
- ↑ Инструкция ГУГК предписывает в этих случаях ставить у, Ермолович — ю.
- ↑ При этом оригинальное французское произношение может быть как с немой s (/aleksi/), так и со звучащей (/ʒorɛs/).
- ↑ В географических названиях удвоенная s всегда передаётся одним с; для других случаев специальные рекомендации отсутствуют.
- ↑ 1 2 Инструкция ГУГК, с. 32
- ↑ Гиляревский и Старостин. C. 253
- ↑ 1 2 Инструкция 1975. C. 29.
- ↑ Ермолович (2009). C. 82; Ермолович (2001). C. 186.
- ↑ Гиляревский и Старостин. С. 254.
- ↑ Ермолович (2009). C. 83; Ермолович (2001). C. 187.
- ↑ При этом оригинальное произношение может быть ближе к русскому гз (/ɡza.vje/).
- ↑ Справочник Гиляревского, с. 245—246.
- ↑ 1 2 Инструкция 1975, с. 8
- ↑ Справочник Гиляревского, с. 246.
- ↑ Справочник Ермоловича (2001), с. 180.
- ↑ Справочник Ермоловича (2001), с. 79-80.
Литература
- Гиляревский Р. С., Старостин Б. А. Иностранные имена и названия в русском тексте: Справочник. — 3-е изд., испр. и доп. — М.: Высшая школа, 1985. — 303 с.
- Ермолович Д. И. Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи. — М.: Р.Валент, 2005. — 416 с. — ISBN 5-93439-153-4.
- Гак В. Г., Григорьев Б. Б. Теория и практика перевода — французский язык. — М.: «Интердиалект+», 2000. — С. 424–432. — 456 с. — ISBN 5-89520-040-0.
- [rosreestr.ru/upload/Doc/21-upr/79%20Франция.pdf Инструкция по русской передаче географических названий Франции] / Сост. К. Т. Бойко; Ред. Г. Г. Арутюнова. — М.: Наука, 1982. — 78 с. — 1000 экз. ([docviewer.yandex.com/?url=ya-disk-public%3A%2F%2F2aJZTwzhvDXmLzNzalOyzz%2BF2VYbXY3aDP1cTop54qU%3D альтернативная ссылка])
- [rosreestr.ru/upload/Doc/21-upr/98%20Рек%20по%20назв%20город%20Франции.pdf Рекомендации по русской передаче названий внутригородских объектов Франции] / Сост. К. Т. Бойко; Ред. Л. П. Сандалова. — М.: ЦНИИГАиК, 1989. — 27 с. — 890 экз.
- Мошенская Л. О., Дитерлен А. П. Французский язык для начинающих. — М.: «Высшая школа», 2003. — ISBN 5-06-004261-8.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Французско-русская практическая транскрипция
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
