Зельдте, Франц

Франц Зельдте нем. Franz Seldte<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
рейхсминистр труда Германии
июнь 1932 — 23 мая 1945 года
Рождение:	29 июня 1882(1882-06-29) Магдебург
Смерть:	1 апреля 1947(1947-04-01) (64 года) Фюрт, Нюрнберг, Бавария
Партия:	«Стальной шлем», НСДАП
Образование:	Высшая техническая школа Брауншвейга
Профессия:	химик
Военная служба
Годы службы:	1906 год, 1914—1918
Принадлежность:	66-й пехотный полк, Отдел пропаганды Верховного командования
Род войск:	пехота
Звание:	майор, почётный обергруппенфюрер СА (26 июля 1933 года)
Награды:

Фра́нц Зе́льдте (нем. Franz Seldte 29 июня 1882 года, Магдебург — 1 апреля 1947 года, Фюрт под Нюрнбергом, Бавария), государственный и политический деятель Германии, один из руководителей организации «Стальной шлем» («Stahlhelm»), рейхсминистр труда (июнь 1932 — 23 мая 1945 года), обергруппенфюрер СА (1933), прусский государственный советник.

Биография

Сын владельца химической фабрики. После окончания гимназии изучал химию в Высшей технической школе Брауншвейга. В 1906 году добровольцем вступил в 66-й магдебургский пехотный полк. С 1908 года работал на химическом производстве. Участник Первой мировой войны, майор. В результате тяжёлого ранения у Зельдте была ампутирована левая рука. Первоначально служил на Западном фронте, затем был переведен в отдел пропаганды Верховного командования. В конце войны возглавлял киноподразделение на Тирольском фронте. За боевые отличия награждён Железным крестом 1-го и 2-го класса.

13 ноября 1918 года основал «Союз фронтовиков» («Bund der Frontsoldaten»). 25 декабря 1918 года в Магдебурге вместе с бывшим офицером Генерального штаба Теодором Дуйстербергом (1875—1950) основал военизированную организацию «Стальной шлем» («Stahlhelm»), основной целью которой стало противодействие левым движениям в Германии. На учредительном съезде Зельдте заявил, что эта организация создается, чтобы «использовать дух фронтовиков против свинской революции». Провокационные выходки подразделений «Стального шлема» имели широкое распространение в Германии в 20-х гг. В 1924 году Зельдте и Дуйстерберг стали сопредседателями организации. «Стальной шлем» имел право-националистическую и монархическую ориентацию. Членами организации были главным образом бывшие фронтовики. К конце 1920-х годов она стала мощнейшим военизированным объединением Германии, в котором состояло достаточно много людей, не принимавших участия в Первой мировой войне.

С позиций реваншизма Зельдте выступал против Версальского мира и выплаты Германией репараций её победителям в войне. По этой причине на рубеже 20-х — 30-х гг. возглавляемый им «Стальной шлем» вступил в коалицию с Немецкой национальной народной партией Альфреда Гугенберга и Национал-социалистической немецкой рабочей партией (НСДАП) Адольфа Гитлера. Вместе они выдвинули «Народные требования против плана Юнга» («Volksbegehren gegen den Young-Plan»).

В начале 1930-х годов «Стальной шлем» вступил в конфликт с СА, и была проведена встреча Зельдте, Дуйстерберга и Гитлера, но соглашение не было достигнуто. 11 октября 1931 года Зельдте стал представителем «Стальной шлема» в «Гарцбургском фронте», который должен был объединить все правые и националистические силы Германии.

В июне 1932 года Зельдте стал рейхсминистром труда в правительстве Франца фон Папена. Остался на своём посту при формировании 30 января 1933 года правительства Гитлера. 27 апреля 1933 года вступил в НСДАП. С марта 1933 года по июль 1934 года Зельдте возглавлял также созданную 5 июня 1931 года Добровольную трудовую службу (Freiwillige Arbeitsdienst, FAD), которая занималась поиском работы для безработных, организацией рабочих лагерей и общественных работ. 26 июля 1933 присвоено звание обергруппефорера СА. После прихода НСДАП к власти в августе 1933 года FAD была переименована в Национал-социалистическую рабочую службу (National-Sozialistische Arbeitsdienst, NSAD), а 3 июля 1934 года — в Имперскую рабочую службу (Reichsarbeitsdienst, RAD).

В 1933 году Зельдте был избран депутатом в Рейхстаг, в декабре того же года стал членом Совета старейшин. В 1934 году был введён в состав Прусского государственного совета. 17 февраля 1934 года «Стальной шлем» стал «присоединённой к НСДАП» организацией и получил название Национал-социалистическая лига бывших военнослужащих (NSDFB), во главе которой остался Зельдте.

За время существования нацистского режима компетенция возглавляемого Зельдте министерства, бывшего ранее ведущим ведомством по трудовым и социальным вопросам, постоянно сужалась за счёт усиления роли в этих вопросах различных государственных, партийных и общественных организаций Третьего рейха, в частности, передачи части его прав возглавляемому рейхсляйтером Робертом Леем Германскому трудовому фронту и возглавляемой рейхсляйтером Константином Хирлем Имперской рабочей службе, ставшей 25 августа 1943 года самостоятельным министерством.

В конце войны Зельдте вошёл в состав фленсбургского правительства преемника Гитлера Карла Деница как министр труда, несмотря на то, что Гитлер в своём предсмертном «Политическом завещании» назначил на этот пост чиновника министерства вооружений Теодора Хупфауера. В правительстве Деница возглавляемое Зельдте министерство вновь стало курировать все вопросы, связанные с общественными работами, но в ситуации развала Германии особой роли это уже не играло.

23 мая 1945 года арестован американскими войсками во Фленсбурге вместе с членами правительства К. Деница. Его предполагалось предать суду одного из Американских военных трибуналов в Нюрнберге, рассматривавшего дела высших правительственных чиновников, но Зельдте умер в американском военном госпитале во время подготовки процесса.

Литература

• Залесский К. НСДАП. Власть в Третьем рейхе. — М.: Эксмо, 2005. — С. 226—227. — 672 с. — ISBN 5-699-09780-5.

• Залесский К. А. Кто был кто в Третьем рейхе: Биографический энциклопедический словарь. — М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2002. — С. 303—305. — 942 [2] с. — ISBN 5-17-015753-3 (ООО «Издательство АСТ»); isbn 5-271-05091-2 (ООО «Издательство Астрель»).

Ссылки

• [interpretive.ru/dictionary/410/word/zeldte-franc С. Воропаев. Энциклопедия третьего рейха, 1996]
• [www.dhm.de/lemo/html/biografien/SeldteFranz/index.html Биография Ф. Зельдте на сайте Немецкого исторического музея  (нем.)]
• [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/biography/Franz_Seldte.html Ф. Зельдте на сайте Еврейской виртуальной библиотеки  (англ.)]
• [portal.d-nb.de/opac.htm?query=atr%3D117473847+OR+nid%3D117473847&method=simpleSearch Литература о Франце Зельдте в Каталоге Немецкой национальной библиотеки]
• [www.reichstag-abgeordnetendatenbank.de/selectmaske.html?pnd=117473847&recherche=ja Франц Зельдте в Базе членов германского рейхстага]

Отрывок, характеризующий Зельдте, Франц

Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.