Франц Ксавер Саксонский

Франц Ксавер Саксонский
Награды:

Принц Франц Ксавер Саксонский (нем. Franz Xaver Albert August Ludwig Benno; 25 августа 1730, Дрезден — 21 июня 1806, Цабельтиц) — второй сын саксонского курфюрста Фридриха Августа II (короля Польши под именем Августа III) и его жены Марии Жозефы Австрийской. В 1763-1768 гг. регент в Саксонии.

Биография

Во время Семилетней войны командовал французским отрядом.

В 1762 году основал фрейбергскую горную академию.

В 1763 году, после смерти старшего брата, курфюрста Саксонии Фридриха Кристиана, совместно с вдовой последнего Марией Антонией Баварской стал регентом при малолетнем наследнике Фридрихе Августе до 1768 года. В 1765 году он окончательно отказался от притязаний на польскую корону в пользу Станислава Августа Понятовского.

В 1765 году ввёл в Саксонии разведение мериносов. Обустроил дворцово-парковый ансамбль в Цабельтице.

Thévenot написал его биографию и приложил её к изданному им тому его переписки («Correspondance inédite du prince François-Xavier», Париж, 1874).

Семья

В 1765 году в Дрездене Франц Ксавер вступил в морганатический брак с итальянской графиней Марией Кларой Спинуччи, бывшей придворной дамой. Брак держался в секрете до 1777 года, после чего был официально объявлен и признан. Его жена была пожалована титулом графини Лаузиц. После свадьбы супруги уехали во Францию. С началом Великой французской революции перебрались в Рим, а потом вернулись в Саксонию.

От их союза родилось десять детей, однако выжило всего семеро:

• Людвиг (1766—1782),
• Жозеф (1767—1802), известен как шевалье де Сакс, служил в России; убит в 1802 году на дуэли в Теплице князем Н. Г. Щербатовым,
• Елизавета (1768—1844),
• Мария Анна (1770—1845),
• Беатриса (1772—1806),
• Кунигунда (1774—1828),
• Мария Кристина (1775—1837).

Примечания

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Франц Ксавер Саксонский

– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.