Тиммерман, Франц Фёдорович
| Тиммерман Франц Фёдорович | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Дети: |
Сын — Иван |
Франц Фёдорович Тиммерман (нидерл. Frans Timmerman; 1644—1702 (по другим данным 1710)) — голландский купец, учитель Петра І по геометрии и фортификации, корабельному мастерству, астрономии. Помогал Петру I освоить морское дело.
Содержание
Биография
Ещё юный царь с Францем Тиммерманом обнаружил в амбарах льняного двора в Измайлове и впоследствии восстановил знаменитый ботик английской работы, с которого началась вся морская история России[1].
Франц Тиммерман не только занимался организацией двух европейских посольств со стажировкой Петра на верфях Амстердама (где царь получил диплом «тиммермана» — корабельного плотника), но и руководил строительством не менее 150 судов в России, оставаясь при этом ближайшим другом и соратником Петра I.
Деятельность Тиммермана по постройке флота прерывалась первым Азовским походом, в котором он принимал участие в качестве главного инженера[2].
Несмотря на свою близость к Петру и на очевидное расположение к нему последнего, Тиммерман никогда не достигал высокого положения при дворе. В актах и делах он именуется иноземцем, иногда — корабельным мастером или размерных дел мастером и один раз — инженером.
1 января 1701 года ему был отдан Хамовный плац в Москве для производства парусного полотна с поставкой в казну; Тиммерман завёл здесь фабрику.
Время его смерти нигде конкретно не указано, однако в просьбе, поданной его сыном — Иваном от 25 апреля 1713 года (в Государственном архиве, кабинетные дела, отд. II, кн. 18), говорится, что отец его умер, провладев Хамовным плацем полтора года. Отсюда исходит время его смерти — середина 1702 года.
Портреты
- Франц Тиммерман изображён в числе других лиц на гравюре Шхонебека, представляющей осаду Азова; с этой гравюры заимствован его портрет в овале, с планом Азова в руках. Кроме этого ещё имеется его портрет, гравированный Афанасьевым (в собрании портретов Бекетова).
Напишите отзыв о статье "Тиммерман, Франц Фёдорович"
Примечания
- ↑ Доценко В. Д. и др. Глава 6 Потешный флот Петра I. Плавания царя по Белому морю // [www.hmilnik.com/books/v._d._docenko-istoriya_otechestvennogo_sudostroeniya_ixxix_iv._tom_i._parusnoe_derevyannoe_sudostroenie_-_glava_6_poteshnyi_flot_petra_i._plavaniya_carya_po_belomu_moryu_10 История отечественного судостроения IX—XIX вв. в 5 томах]. — СПб.: Судостроение, 1994. — Т. I. — 472 с.
- ↑ [narodna.pravda.com.ua/rus/politics/4a9d7fd753c81/ Первый Азовский поход]
Литература
- [books.google.ru/books?id=FLzQzmb9s5AC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Тиммерман, Франц // Славянская энциклопедия: XVII век в 2-х томах. Н-Я. — Авт.-сост. В. В. Богуславский. М.: Олма-Пресс, 2004. 784 с.]
- Тиммерман, Франц Фёдорович // Русский биографический словарь: В 25 т. / А. А. Половцов. — М., 1896—1918. — Т. 26. — С. 529—531.
|
Это заготовка статьи о персоналии из России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Тиммерман, Франц Фёдорович
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
