Франческа да Римини

Франческа да Римини

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Франче́ска да Ри́мини (итал. Francesca da Rimini, Francesca da Polenta; ок. 1255 — около 1285) — знатная итальянская дама, ставшая одним из вечных образов в европейской культуре. Её трагическая судьба запечатлена в произведениях литературы, живописи, музыки и кинематографа.

Исторические факты

Дочь Гвидо I да Полента, правителя Равенны, Франческа отличалась исключительной красотой. В 1275 году отец выдал её замуж за правителя Римини Джанчотто Малатеста. По-видимому, в расчеты Гвидо входило заключить династический союз (на это указывал в своём комментарии к «Божественной комедии» Данте Алигьери). Она полюбила младшего брата Джанчотто, Паоло Малатеста. Застав любовников на месте преступления, муж заколол обоих. Однако многие связанные с этими событиями вопросы остаются открытыми. Например, нет уверенности в том, где произошло убийство: в Римини, в Пезаро, в Сантарканджело-ди-Романья или в замке Градара.

Паоло и Франческа в литературе и искусстве

Эпизод из «Божественной комедии»

Именно приведённый в книге Данте эпизод («Ад», песнь V) побудил многочисленных поэтов, художников и композиторов неоднократно обращаться к истории Паоло и Франчески. Из рассказа Франчески поэт узнаёт, что совместное чтение «Ланселота» воспламенило их чувства:

…В досужий час читали мы однажды О Ланчелоте сладостный рассказ; Одни мы были, был беспечен каждый. Над книгой взоры встретились не раз, И мы бледнели с тайным содроганьем; Но дальше повесть победила нас. Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем Прильнул к улыбке дорогого рта, Тот, с кем навек я скована терзаньем, Поцеловал, дрожа, мои уста. И книга стала нашим Галеотом! Никто из нас не дочитал листа». (Пер. Михаила Лозинского)

Упомянутый здесь Галеот был другом Ланселота и участником многих его приключений; именно Галеот способствовал сближению Ланселота с Джиневрой. Таким образом, благодаря Данте возникает параллель между историей Паоло и Франчески, с одной стороны, и любовью Ланселота к супруге короля Артура — с другой. Между тем в романе о Ланселоте всё по-другому: не он целует королеву, а она его, причём прилюдно; речь идёт об акколаде, церемонии принятия Ланселота в вассалы.

Другие литературные произведения

• Сильвио Пеллико. «Франческа да Римини» (Francesca da Rimini, 1818). Трагедия.
• Джон Китс. «Сон» (A dream). Сонет.
• Джордж Генри Бокер. «Франческа да Римини» (Francesca da Rimini, 1853). Драма.
• Пауль Гейзе. «Франческа да Римини» (Francesca von Rimini, 1869). Повесть.
• Габриэле Д'Аннунцио. «Франческа да Римини» (Francesca da Rimini, 1901). Трагедия.
• Фрэнсис Кроуфорд. «Франческа да Римини» (Francesca da Rimini, 1902). Трагедия.

• Семён Кирсанов. «Ад» Стихотворение.

Александр Блок

Несомненно, история Паоло и Франчески интересовала русских символистов, и в том числе Дмитрия Мережковского и Александра Блока. В знаменитом стихотворении Блока «Она пришла с мороза…» упоминание о Паоло и Франческе составляет выразительную «пуантировку»:

...Я рассердился больше всего на то, Что целовались не мы, а голуби, И что прошли времена Паоло и Франчески.

Изобразительное искусство

Среди художников, в разное время обращавшихся к этому сюжету — Ари Шеффер, Александр Кабанель, Энгр и Гюстав Доре. Кроме того, замечательная скульптурная работа Родена «Поцелуй» (1886) навеяна тем же сюжетом.

Музыка

Два великих русских композитора использовали в своих произведениях историю любви Паоло и Франчески. Это П. И. Чайковский (симфоническая фантазия «Франческа да Римини», 1876) и С. В. Рахманинов (опера «Франческа да Римини», 1904). Кроме того, в 1902 году в Петербурге состоялась премьера одноименной оперы работавшего в России чешского композитора Эдуарда Направника. Наконец, в 1914 году итальянский композитор Риккардо Дзандонаи написал ещё одну оперу, на сей раз взяв за основу упомянутую выше трагедию Габриэле Д’Аннунцио.

На музыку симфонической фантазии П. И. Чайковского были поставлены многочисленные балеты, первым из которых была постановка М. М. Фокина на сцене Мариинского театра в 1915 году. В 1943 году композитор Б. Ф. Асафьев написал балет в 3 действиях, поставленный в 1947 году на сцене Московского музыкального театра имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко.

Кино

В 1949 году режиссёр Раффаэлло Матараццо снял фильм «Паоло и Франческа»; в главной роли снялась сестра Марины Влади, актриса Одиль Версуа.

Ссылки

• [merezhkovsky.ru/lib/poetry/francesca-rimini.html Стихотворение Дмитрия Мережковского «Франческа Римини»]
• [nature.web.ru/db/msg.html?mid=1175645&uri=page4.html Данте и Франческа. Статья А. Шендеровича]
• [www.romeo-juliet-club.ru/lovemuseum/francesca.html Паоло и Франческа — легенда и история, воплощения в литературе, музыке, кинематографе, изобразительном искусстве.]
•  (итал.)[www.letteraturaalfemminile.it/paolo_e_francesca.htm Статья на сайте «Любовные страсти»]
•  (итал.)[www.francescadarimini.it/pages/home.html Материалы научной конференции, посвящённой Франческе да Римини (Римини, 2007)]

Отрывок, характеризующий Франческа да Римини

Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.