Франчоза, Энтони

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Энтони Франчоза
Anthony Franciosa
Имя при рождении:

Anthony George Papaleo

Дата рождения:

25 октября 1928(1928-10-25)

Место рождения:

Нью-Йорк, США

Дата смерти:

19 января 2006(2006-01-19) (77 лет)

Место смерти:

Лос-Анджелес

Профессия:

актёр

Карьера:

19552006

Э́нтони Франчо́за (англ. Anthony Franciosa; настоящее имя — Э́нтони Джордж Папалео (англ. Anthony George Papaleo); 25 октября 1928 — 19 января 2006) — американский актёр.





Биография

Энтони Джордж Папалео родился 25 октября 1928 в Нью-Йорке, родители развелись вскоре после его рождения, и мальчика воспитывали мать и тётя. Позже он взял девичью фамилию матери в качестве артистического псевдонима. По окончании школы он сменил много работ: портье, мойщика посуды, посыльного. Придя однажды в «YMCA» на бесплатный урок танцев, он попал на прослушивание актёров. С тех пор его жизнь навсегда была связана со сценой. Он играл в офф-бродвейских театрах, а в 1948 году он присоединился к труппе театра «Черри-Лейн», в одно время с актрисой Беатрис Артур. В это же время он посещал Актёрскую студию и Новую школу (социальные науки) в Нью-Йорке.

А всего через пару лет, в 1955 году, Франчоза появился в бродвейской пьесе «Шляпа, полная дождя» в роли, сделавшей его знаменитым: он был выдвинут на премию «Тони» и получил восторженные отзывы критиков.

Его заметил Голливуд. В 1957 году он дебютировал в фильме «Долгожданная ночь» Роберта Уайза, затем появился в фильме Элиа Казана «Лицо в толпе». В том же году режиссёр Фред Циннеман пригласил его на съёмки киноверсии «Шляпы, полной дождя» под тем же названием. Неожиданно для Франчоза на него обрушилась лавина славы: номинации сразу на две престижные кинопремии — «Оскар» и «Золотой глобус», а также кубок Венецианского кинофестиваля.

После этого Франчоза стал очень популярен: снимался в нескольких фильмах в год, играл в театре, появлялся на телевидении. Среди фильмов тех лет картины Джорджа Кьюкора «Дикий ветер», «Долгое жаркое лето» Мартина Рита, «Период привыкания» Джорджа Хилла и другие.

За фильм «Карьера» Франчоза был удостоен премии «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль в 1960, а в 1964 году вновь выдвинут на неё за фильм «Рио-Кончос» (1964).

На телевидении он появлялся в эпизодических ролях в таких известных сериалах как «Величайшее шоу мира» (1963), «День Святого Валентина» (1964), «Наименование игры» и других.

Однако карьеру Франчозы осложнял его холерический темперамент. Так в 1957 году он 10 дней просидел в тюрьме за избиение фоторепортёра. В 1980 году он должен был сниматься в фильме «Долгая Страстная пятница» Джона Макензи, но уже в самолёте из Лос-Анджелеса в Лондон ему не понравились некоторые места в сценарии, и он вернулся домой. В результате роль получил актёр Эдди Константин.

В 80-х он появился с главных ролях в драматических триллерах «Джули, дорогая» и «Дрожь», в 90-х годов — в драме «Трущобные мечты» вместе с Брук Шилдс и триллере Дэвида А. Прайора «Опасная подмена».

Последним его фильмом стала «Мэрия» вместе с Аль Пачино.

Личная жизнь

Франчоза был женат четыре раза. Первой супругой актера была писательница Беатриче Бакальяр (1952—1957), брак закончился разводом. Затем актёр женился на известной голливудской актрисе Шелли Уинтерс (1957—1960), с которой познакомился в Актёрской студии, семейная жизнь также не сложилась (однако умерли они почти в один день).

Третьей женой Франчозы вновь стала писательница, Джуди Балабан, автор книги «Подружки невесты» о её подруге, актрисе Грейс Келли, принцессе Монако. От этого брака (1961—1967) родилась дочь Нина.

Последней супругой Энтони, с которой он и прожил до конца своих дней, в 1970 году стала бывшая фотомодель Рита Тиль, родившая ему двоих сыновей — Марко и Кристофера (в будущем актёр). Известно, что Рита Тиль очень спокойно относилась к вспыльчивому характеру своего супруга. Сам актёр не раз восхищался своей супругой, её оптимизмом и терпимостью.

Лучшим другом Франчозы был американский правозащитник Джесси Джексон.

Энтони Франчоза умер 19 января 2006 года, в Медицинском центре UCLA в Лос-Анджелесе, от инсульта.

Интересные факты

Признание

Премия «Оскар» за лучшую мужскую роль (номинация)

Премия «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль — драма

По состоянию на 2009 год он является одним из шести актёров, кто выиграл «Золотой глобус», но не был номинирован на «Оскар» за одну и ту же роль: Энтони Франчоза («Карьера», 1959), Спенсер ТрейсиАктриса», 1953), Омар ШарифДоктор Живаго», 1965), Маклэйн, ШирлиМадам Сузацка»), Джим КерриШоу Трумэна», 1998) и Кейт УинслетДорога перемен», 2008).

Венецианский кинофестиваль

Laurel Awards

  • 1958: Самый многообещающий новичок среди мужчин (2 место)

Премия «Тони» (номинация)

  • 1956: «Шляпа, полная дождя»

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Франчоза, Энтони"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Франчоза, Энтони

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.