Сенгер, Фредерик

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фредерик Сенгер»)
Перейти к: навигация, поиск
Фредерик Сенгер
англ. Frederick Sanger
Дата рождения:

13 августа 1918(1918-08-13)

Место рождения:

Рендкомб, Глостершир, Англия

Дата смерти:

19 ноября 2013(2013-11-19) (95 лет)

Место смерти:

Кембридж, округ Кембридж, Кембриджшир, Англия, Великобритания

Страна:

Великобритания Великобритания

Научная сфера:

биохимия

Место работы:

Кембриджский университет

Альма-матер:

Кембриджский университет

Научный руководитель:

Альберт Нойбергер[1]

Известные ученики:

Родни Портер, Элизабет Блэкберн

Награды и премии:

Нобелевская премия по химии (1958, 1980)

Фредерик Сенгер (англ. Frederick Sanger; 13 августа 1918, Рендкомб, Глостершир — 19 ноября 2013[2][3]) — английский биохимик, один из четырех человек, получивших сразу две Нобелевские премии, единственный учёный в истории, получивший две Нобелевские премии по химии — в 1958 и 1980 (совместно с У. Гилбертом и П. Бергом).





Биография

Фредерик Сенгер родился 13 августа 1918 года в Рендкомбе (графство Глостершир, Англия) в семье Фредерика Сенгера, врача общей практики, и Сесили Сенгер (в девичестве Кридсон).[4] Его отец работал в качестве англиканского медицинского миссионера в Китае, но вернулся в Англию из-за плохого состояния здоровья, где в возрасте 40 лет вступил в брак с Сесили. Сенгер-младший был вторым ребенком в семье: брат Теодор был старше его на год, а сестра Мэри — моложе на пять лет.[5]

В возрасте около пяти лет Сенгер вместе с семьей переехал в небольшое поселение Тэнворт-в-Ардене (Уорвикшир). Семья Сенгеров была достаточно обеспеченной, и для обучения детей была приглашена гувернантка. В 1927 году Фредерика отдали в школу Даунс Малверн — подготовительное учебное заведение в ведении квакеров возле г. Малверна, где также обучался его старший брат Теодор. В 1932 году Сенгер поступил в недавно основанную школу Брайанстоун в Дорсете. Методом обучения в этой школе являлся Дальтон-план, и более свободный режим оказался для Сенгера намного предпочтительнее. Среди всех школьных предметов он выделял естественнонаучное направление. Будучи выдающимся учеником и получив свидетельство об окончании школы на год раньше, последний год обучения Сенгер провел, главным образом, в школьной лаборатории под руководством своего учителя, Джеффри Одиша, сотрудника Кавендишской лаборатории.[5]

В 1936 году Ф. Сенгер поступил в колледж Сент-Джонс (Кембридж), который посещал его отец. Сенгеру понадобилось три года, чтобы сдать Этап I Трайпоса. С этой целью он изучил курсы физики, химии, биохимии и математики, при этом испытав трудности с физикой и математикой, так как школьная математическая подготовка многих других студентов была лучше. На втором году обучения Сенгер заменил физику физиологией. Для сдачи Этапа II он изучал биохимию и получил Первый класс с отличием.

В это время умерли от рака его родители: отец в возрасте 60 лет и мать в возрасте 58. Тогда же сформировались основные убеждения Сенгера, обусловленные сильным влиянием квакерского воспитания. Он был пацифистом и членом Союза обета мира. Именно благодаря его причастности к антивоенной группе Кембриджских ученых он познакомился со своей будущей женой, Маргарет Джоан Хоув, изучавшей экономику в женском Коллежде Ньюнэм. По закону военной подготовки 1939 года Сенгер был временно зарегистрирован в качестве отказника, и повторно в соответствии с Законом Национальной службы (ВС) 1939 года, перед тем, как получить бессрочное освобождение от военной службы трибуналом. В то же время он провел подготовку в области социальной работы по оказанию помощи в центре квакеров, Девоне и некоторое время служил в качестве санитара.[5]

В октябре 1940 года Фредерик Сенгер под руководством Нормана Пири начал работу над докторской диссертацией. Темой его исследований была разработка способов получения пищевого белка из растений. После того, как чуть больше месяца спустя Пири покинул кафедру, научным руководителем Сенгера стал Альберт Нойбергер.[5] При этом направление исследований Сенгера сменилось на изучение метаболизма аминокислоты лизина[6][7] и более практическую проблему азота картофеля.[8] Его диссертация носила название «Метаболизм аминокислоты лизина в организме животного». В 1943 году Сенгер получил степень доктора философии.[5]

Научная деятельность

Определение структуры инсулина

Ньюбергер переехал в Национальный институт медицинских исследований в Лондоне, но Сенгер остался в Кембридже и в 1943 году присоединился к группе Чарльза Чибнелла, специалиста в области химии белков, недавно получившего должность профессора на кафедре биохимии. Ранее Чибнеллом уже была проделана работа по определению аминокислотного состава бычьего инсулина.[9] Он предположил, что Сенгер прежде всего обратит внимание на аминогруппы белка. Инсулин, который можно было приобрести в сети аптек Boots, являлся одним из немногих белков, доступных в очищенном виде. До этого Сенгер сам занимался финансированием своих исследований, однако в научной группе Чибнелла он получил поддержку со стороны Медицинского исследовательского совета, а затем, с 1944 до 1951 г., был удостоен премии Бейт Мемориал[10][4] за фундаментальные медицинские исследования.

Первым успехом Сенгера было определение полной аминокислотной последовательности двух полипептидных цепей бычьего инсулина, А (21 аминокислотый остаток) и В (30 аминокислотных остатков), в 1952 и 1951 годах соответственно.[11][12][13][14][15] До этого было принято считать, что белки обладают неупорядоченной структурой. Определив эти последовательности, Сенгер доказал, что белки имеют определенный химический состав.

Для подтверждения этого факта Сенгер усовершенствовал метод распределительной хроматографии, впервые предложенный Ричардом Лоренсом Миллингтоном Сингом и Арчером Джоном Портером Мартином, чтобы определить аминокислотный состав белка шерсти. Сенгер использовал химический реагент 1-фтор-2,4-динитробензол (в настоящее время также известный как реактив Сенгера, фтординитробензол, FDNB или DNFB). Это вещество было получено в результате исследований Бернхардом Чарльзом Сондерсом боевых отравляющих веществ на химическом факультете Кембриджского университета. С помощью реактива Сенгера оказалось возможным осуществить эффективное мечение N-концевой аминогруппы на одном конце полипептидной цепи. Затем Сенгер провел частичный гидролиз инсулина до коротких пептидов, используя как соляную кислоту, так и протеолитические ферменты, например трипсин. Смесь пептидов фракционировали на листе фильтровальной бумаги с помощью двумерного электрофореза в двух взаимно перпендикулярных направлениях. Различные пептидные фрагменты инсулина, прокрашенные нингидрином, переместились в разные места на бумаге, создавая четкую картину, названную Сенгером «отпечатки пальцев». N-концевой пептид определяли по желтой окраске, обусловленной FDNB-меткой, после чего путем исчерпывающего кислотного гидролиза устанавливали тип концевого аминокислотного остатка, регистрируемого в виде динитрофениламинокислоты.[16]

Повторением этой процедуры Сенгер определил последовательности набора пептидов, полученных с использованием различных методов первоначального частичного гидролиза. Из более коротких пептидных цепей удалось построить полную структуру инсулина. Наконец, так как цепи А и В являются физиологически неактивными без трех дисульфидных связей (двух межцепочечных и одной внутрицепочечной в цепи А), Сенгер и соавторы определили их расположение в 1955 году и установили брутто-формулу инсулина C337N65O75S6.[17][18] Главный вывод Сенгера состоял в том, что две полипептидные цепи белка инсулина имеют определенные аминокислотные последовательности, и, следовательно, уникальной последовательностью обладает любой белок. Именно за это достижение Сенгеру была присуждена первая Нобелевская премия по химии в 1958 году.[19][20] Открытие имело решающее значение для предложенной позже Криком гипотезы о кодировании аминокислотных последовательностей белков последовательностью оснований в генетическом материале ДНК (или РНК).[21] Эти работы послужили основой для синтетического получения инсулина и других гормонов.[22]

Определение структуры РНК

С 1951 г. Сенгер являлся членом внешнего персонала Совета по медицинским исследованиям,[4] и с открытием лаборатории молекулярной биологии в 1962 г. переехал на факультет биохимии Кембриджа, возглавив кафедру химии белков.[5]

До своего переезда Сенгер начал изучение возможности секвенирования молекул РНК и разработку методов для разделения рибонуклеотидов, полученных в результате действия специфичных нуклеаз. Эта работа была проведена им в попытке усовершенствовать методы секвенирования, разработанные в процессе исследований инсулина.[22]

Основная проблема заключалась в выделении очищенного фрагмента РНК для определения последовательности. В ходе работы в 1964 г., совместно с Кьелдом Макером, Сенгером была открыта формилметионин-тРНК, инициирующая синтез белка в бактериях.[23] Однако первенство в расшифровке последовательности молекулы тРНК Сенгер уступил научной группе во главе с Робертом Холли из Корнелльского университета, определившей последовательность аланин-тРНК длиной 77 рибонуклеотидов из Saccharomyces cerevisiae в 1965 г.[24] Тогда же Ф. Сенгер предложил метить РНК и ДНК, предназначенные для структурных исследований, радиоактивным изотопом фосфора 32Р, что позволило осуществлять работы с чрезвычайно малым количеством материала — 10−6 г. Только к 1967 году научной группой Сенгера была определена нуклеотидная последовательность рибосомной 5S РНК из Escherichia coli — небольшой РНК из 120 нуклеотидов.[25][26]

Определение структуры ДНК

С целью секвенирования ДНК, требовавшего совершенно иного подхода, Сенгер рассматривал различные способы использования ДНК-полимеразы I из E.coli применительно к удвоению одноцепочечной ДНК.[27] В 1975 г., совместно с Аланом Коулсоном, он опубликовал методику секвенирования с использованием ДНК-полимеразы и радиоактивно меченых нуклеотидов, которую он назвал техникой «Плюс и минус».[28][29] Техника включала два тесно связанных метода, с помощью которых синтезировали короткие олигонуклеотиды, несущие метки на 3'-концах. Эти фрагменты ДНК затем фракционировали методом электрофореза в полиакриламидном геле и визуализировали с помощью авторадиографии. Методика позволяла осуществить секвенирование фрагментов ДНК длиной до 80 нуклеотидов за один раз, что демонстрировало существенный прогресс по сравнению с предыдущими исследованиями, однако по-прежнему оставалась достаточно трудоемкой. Тем не менее, научной группой Сенгера было выполнено секвенирование большинства из 5,386 нуклеотидов одноцепочечной ДНК бактериофага φX174.[30] Это был первый полностью секвенированный ДНК-геном. К своему удивлению, Сенгер с коллегами обнаружили, что кодирующие области некоторых из генов перекрываются друг с другом.[31]

В 1977 году Сенгер и его коллеги представили метод расшифровки первичной структуры ДНК, также известный как «метод Сенгера», основанный на ферментативном синтезе высокорадиоактивной комплементарной последовательности ДНК на изучаемой однонитевой ДНК как на матрице.[29][32] Был совершен большой прорыв, так как метод позволил быстро и точно секвенировать длинные ДНК-последовательности. Это открытие принесло Сенгеру вторую Нобелевскую премию по химии в 1980 году, которую он разделил с Уолтером Гилбертом и Полом Бергом.[33] Новый метод был использован Сенгером и коллегами для определения последовательности человеческой митохондриальной ДНК (16,569 пар оснований)[34] и бактериофага λ (48,502 пар оснований).[35] Метод Сенгера в конечном счете использовали для секвенирования всего генома человека.[36]

Педагогическая деятельность

В продолжение карьеры Ф. Сенгера под его руководством работало более десяти аспирантов, двое из которых также были удостоены Нобелевской премии. Его первым аспирантом был Родни Портер, который присоединился к исследовательской группе в 1947 году.[31] Позже, в 1972 г., Портер разделил Нобелевскую премию по физиологии и медицине с Джералдом Эдельманом за работу по исследованию химической структуры антител.[37] Элизабет Блэкберн поступила в аспирантуру и работала в лаборатории Сенгера в период с 1971 по 1974 г.[31][38] В 2009 году она разделила Нобелевскую премию по физиологии и медицине с Кэролайн Грейдер и Джеком Шостаком за открытие механизмов защиты хромосом от концевой недорепликации с помощью теломер и теломеразы.[39]

Последние годы жизни

В 1983 году, в возрасте 65 лет, Сенгер вышел в отставку и вернулся к себе домой, в Софэм Балбэк (графство Кембриджшир). Ученый любил проводить время, работая в саду своего дома.[31]

Сенгер ушел из жизни во сне в больнице Адденбрукс в Кембридже 19 ноября 2013 г.[40][41]

Награды и премии

По состоянию на 2015 г. Сенгер является единственным человеком, который был удостоен Нобелевской премии по химии дважды, и одним из четырех двукратных лауреатов Нобелевской премии, наряду с Марией Кюри (Физика, 1903 г. и Химия, 1911), Лайнусом Полингом ( Химия, 1954 и Премия Мира, 1962) и Джоном Бардином (дважды Физика, 1956 и 1972).[42]

Память

В 1992 году фондом Wellcome Trust и Британским советом по медицинским исследованиям был основан Исследовательский центр Сенгера (ныне Институт Сенгера), названный в честь ученого.[44] Институт расположен возле Хинкстона (графство Кембриджшир), всего в нескольких милях от дома Сенгера. Он был открыт лично Сенгером 4 октября 1993 года, со штатом менее 50 человек, и продолжал играть ведущую роль в исследованиях генома человека и других организмов. В настоящее время Институт насчитывает более чем 900 сотрудников и является одним из крупнейших в мире геномных исследовательских центров.

Семья

В 1940 году Сенгер женился на Маргарет Джоан Хоув. В семье было трое детей — Робин (род. в 1943 году), Питер (род. в 1946 году) и Салли Джоан (род. в 1960 году).[4] По словам ученого, его супруга «помогала ему в работе больше, чем кто-либо другой, поддерживая мирный и счастливый семейный очаг».[40]

Религиозные убеждения

Отец Сенгера обратился в квакерство вскоре после того, как родились оба его сына, и воспитывал детей в этой вере, хотя мать Сенгера не была квакером.[5]

Сенгер сказал, что он не нашел свидетельства существования Бога, поэтому стал агностиком.[45] В 2000 году в интервью газете «Таймс» он заявил: «Мой отец был убежденным квакером, и я был воспитан как квакер, а для них правда очень важна. Я отошел от этой веры. Очевидно, что она ищет правду, но она же требует подтверждения правды. Даже если бы я хотел верить в Бога, мне бы это было очень трудно. Мне нужны подтверждения его существования».[46]

Интересные факты

  • Как отмечено в некрологе ученого, он считал себя «просто парнем, который возился в лаборатории»,[47] и «академически не выдающимся».[48]
  • Сенгер отклонил предложение получить рыцарское звание, потому что ему не хотелось, чтобы к нему обращались «Сэр». По этому поводу он сказал: «Рыцарское звание делает тебя особенным, не так ли? Но я не хочу быть особенным».
  • В 2007 году Британское биохимическое общество получило грант от фонда Wellcome Trust на каталогизирование и хранение 35 лабораторных журналов, в которые Сенгер записывал свои исследования с 1944 по 1983 г. Сообщая об этом, журнал Science отозвался об ученом как о «самом скромном человеке, которого вы могли бы надеяться встретить».[49]

Напишите отзыв о статье "Сенгер, Фредерик"

Примечания

  1. Allen A.K., Muir H.M. Albert Neuberger. 15 April 1908 – 14 August 1996 // Biographical Memoirs of Fellows of the Royal Society, 2001, v. 47, p. 369–382. doi:[rsbm.royalsocietypublishing.org/content/roybiogmem/47/369 10.1098/rsbm.2001.0021]. JSTOR [www.jstor.org/stable/770373?seq=1#page_scan_tab_contents 770373]. PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/15124648 15124648].
  2. [www.nature.com/news/seven-days-22-28-november-2013-1.14242 Seven days: 22–28 November 2013]  (англ.)
  3. [www.nytimes.com/2013/11/21/science/frederick-sanger-two-time-nobel-winning-scientist-dies-at-95.html?_r=0 "Frederick Sanger, 95, Twice a Nobel Laureate and a Genetics Pioneer, Dies"]. The New York Times, Nov. 20, 2013.
  4. 1 2 3 4 [www.nobelprize.org/nobel_prizes/chemistry/laureates/1980/sanger-bio.html "The Nobel Prize in Chemistry 1980: Frederick Sanger – autobiography"]. Nobelprize.org.
  5. 1 2 3 4 5 6 7 [www.whatisbiotechnology.org/exhibitions/sanger/early "Sanger's early life: From the cradle to the laboratory"]. The path to DNA sequencing: The life and work of Fred Sanger. What is Biotechnology.
  6. Sanger F. [ulmss-newton.lib.cam.ac.uk/vwebv/holdingsInfo?bibId=35253 The metabolism of the amino acid lysine in the animal body] (PhD thesis). University of Cambridge, April 17, 1944. V.1.
  7. Neuberger A., Sanger F. The metabolism of lysine // Biochemical Journal, 1944, v. 38 (1), p. 119–125. PMC [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1258037 1258037], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/16747737 16747737]
  8. Neuberger A., Sanger F. The nitrogen of the potato // Biochemical Journal, 1942, v. 36 (7–9), p. 662–671. PMC [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1266851 1266851], PMID 16747571
  9. Chibnall A.C. Bakerian Lecture: Amino-Acid Analysis and the Structure of Proteins // Proceedings of the Royal Society B: Biological Sciences, 1942, v. 131 (863), p. 136–160. Bibcode:[adsabs.harvard.edu/abs/1942RSPSB.131..136C 1942RSPSB.131..136C]. doi:[rspb.royalsocietypublishing.org/content/131/863/136 10.1098/rspb.1942.0021]. Section on insulin starts on page 153.
  10. [www.nature.com/nature/journal/v490/n7421/full/490487c.html Beit fellowships]
  11. Sanger F., Tuppy H. The amino-acid sequence in the phenylalanyl chain of insulin. 1. The identification of lower peptides from partial hydrolysates // Biochemical Journal, 1951, v. 49 (4), p. 463–481. doi:[www.biochemj.org/content/49/4/463 10.1042/bj0490463], PMC [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1197535/ 1197535], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/14886310 14886310].
  12. Sanger F., Tuppy H. The amino-acid sequence in the phenylalanyl chain of insulin. 2. The investigation of peptides from enzymic hydrolysates // Biochemical Journal, 1951, v. 49 (4), p. 481–490. doi:[www.biochemj.org/content/49/4/481 10.1042/bj0490481], PMC [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1197536/ 1197536], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/14886311 14886311]
  13. Sanger F., Thompson E.O.P. The amino-acid sequence in the glycyl chain of insulin. 1. The identification of lower peptides from partial hydrolysates // Biochemical Journal, 1953, v. 53 (3), p. 353–366. doi:[www.biochemj.org/content/53/3/353 10.1042/bj0530353], PMC [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1198157/ 1198157], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/13032078 13032078]
  14. Sanger F., Thompson E.O.P. The amino-acid sequence in the glycyl chain of insulin. 2. The investigation of peptides from enzymic hydrolysates // Biochemical Journal, 1953, v. 53 (3), p. 366–374. doi:[www.biochemj.org/content/53/3/366 10.1042/bj0530366], PMC [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1198158/ 1198158], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/13032079 13032079].
  15. Sanger F. Chemistry of Insulin: determination of the structure of insulin opens the way to greater understanding of life processes // Science, 1959, v. 129 (3359), p. 1340–1344. Bibcode:[adsabs.harvard.edu/abs/1959Sci...129.1340G 1959Sci...129.1340G], doi:[science.sciencemag.org/content/129/3359/1340 10.1126/science.129.3359.1340], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/13658959 13658959].
  16. [www.whatisbiotechnology.org/exhibitions/sanger/insulin "Sequencing proteins: Insulin"]. The path to DNA sequencing: The life and work of Fred Sanger. What is Biotechnology.
  17. Ryle A.P., Sanger F., Smith L.F., Kitai R. The disulphide bonds of insulin // Biochemical Journal, 1955, v. 60 (4), p. 541–556. PMC [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1216151/ 1216151], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/13249947 13249947].
  18. Stretton A.O. [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1462286/ The first sequence. Fred Sanger and insulin] // Genetics, 2002, v. 162 (2), p. 527–532. PMC [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1462286/ 1462286]. PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/12399368 12399368].
  19. [www.nobelprize.org/nobel_prizes/chemistry/laureates/1958/ "The Nobel Prize in Chemistry 1958: Frederick Sanger"]. Nobelprize.org.
  20. Sanger F. (1958), Nobel lecture: [www.nobelprize.org/nobel_prizes/chemistry/laureates/1958/sanger-lecture.pdf The chemistry of insulin] (PDF), Nobelprize.org
  21. Crick F.H. [profiles.nlm.nih.gov/ps/retrieve/ResourceMetadata/SCBBZY On protein synthesis] // Symposia of the Society for Experimental Biology. V. 12, P. 138–163. PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/13580867 13580867].
  22. 1 2 [www.whatisbiotechnology.org/exhibitions/sanger/path "The path to sequencing nucleic acids"]. The path to DNA sequencing: The life and work of Fred Sanger. What is Biotechnology.
  23. Marcker K., Sanger F. N-formyl-methionyl-S-RNA // Journal of Molecular Biology, 1964, v. 8 (6), p. 835–840. doi:[www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0022283664801649 10.1016/S0022-2836(64)80164-9], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/14187409 14187409].
  24. Holley R.W., Apgar J., Everett G.A., Madison J.T., Marquisee M., Merrill S.H., Penswick J.R., Zamir A. Structure of a Ribonucleic Acid // Science, 1965, v. 147 (3664), p. 1462–1465. Bibcode:[adsabs.harvard.edu/abs/1965Sci...147.1462H 1965Sci...147.1462H]. doi:[science.sciencemag.org/content/147/3664/1462 10.1126/science.147.3664.1462]. PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/14263761 14263761].
  25. Brownlee G.G., Sanger F., Barrell B.G. Nucleotide sequence of 5S-ribosomal RNA from Escherichia coli // Nature, 1967, v. 215 (5102), p. 735–736. Bibcode:[adsabs.harvard.edu/abs/1967Natur.215..735B 1967Natur.215..735B], doi:[www.nature.com/nature/journal/v215/n5102/abs/215735a0.html 10.1038/215735a0], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/4862513 4862513].
  26. Brownlee G.G., Sanger F., Barrell B.G. The sequence of 5S ribosomal ribonucleic acid // Journal of Molecular Biology, 1968, v. 34 (3), p. 379–412. doi:[dx.doi.org/10.1016%2F0022-2836%2868%2990168-X 10.1016/0022-2836(68)90168-X], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/4938553 4938553].
  27. Sanger F., Donelson J.E., Coulson A.R., Kössel H., Fischer D. Use of DNA Polymerase I Primed by a Synthetic Oligonucleotide to Determine a Nucleotide Sequence in Phage f1 DNA // Proceedings of the National Academy of Sciences USA, 1973, v. 70 (4), p. 1209–1213. Bibcode:[adsabs.harvard.edu/abs/1973PNAS...70.1209S 1973PNAS...70.1209S], doi:[www.pnas.org/content/70/4/1209 10.1073/pnas.70.4.1209], PMC [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC433459/ 433459], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/4577794 4577794].
  28. Sanger F., Coulson A.R. A rapid method for determining sequences in DNA by primed synthesis with DNA polymerase // Journal of Molecular Biology, 1975, v. 94 (3), p. 441–448. doi:[www.sciencedirect.com/science/article/pii/0022283675902132 10.1016/0022-2836(75)90213-2], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/1100841 1100841].
  29. 1 2 Sanger F. (1980). [www.nobelprize.org/nobel_prizes/chemistry/laureates/1980/sanger-lecture.pdf "Nobel lecture: Determination of nucleotide sequences in DNA"] (PDF). Nobelprize.org.
  30. Sanger F., Air G.M., Barrell B.G., Brown N.L., Coulson A.R., Fiddes C.A., Hutchinson C.A., Slocombe P.M., Smith M. Nucleotide sequence of bacteriophage φX174 DNA // Nature, 1977, v. 265 (5596), p. 687–695. Bibcode:[adsabs.harvard.edu/abs/1977Natur.265..687S 1977Natur.265..687S], doi:[www.nature.com/nature/journal/v265/n5596/abs/265687a0.html 10.1038/265687a0], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/870828 870828].
  31. 1 2 3 4 5 Brownlee G.G. Frederick Sanger CBE CH OM. 13 August 1918 – 19 November 2013 // Biographical Memoirs of Fellows of the Royal Society, 2015, v. 61, p. 437–466. doi:[rsbm.royalsocietypublishing.org/content/roybiogmem/61/437 10.1098/rsbm.2015.0013].
  32. Sanger F., Nicklen S., Coulson A.R. DNA sequencing with chain-terminating inhibitors // Proceedings of the National Academy of Sciences USA, 1977, v. 74 (12), p. 5463–5467. Bibcode:[adsabs.harvard.edu/abs/1977PNAS...74.5463S 1977PNAS...74.5463S], doi:[www.pnas.org/content/74/12/5463 10.1073/pnas.74.12.5463], PMC [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC431765/ 431765], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/271968 271968].
  33. [www.nobelprize.org/nobel_prizes/chemistry/laureates/1980/ "The Nobel Prize in Chemistry 1980: Paul Berg, Walter Gilbert, Frederick Sanger"]. Nobelprize.org.
  34. Anderson S., Bankier A.T., Barrell B.G., De Bruijn M.H., Coulson A.R., Drouin J., Eperon I.C., Nierlich D.P., Roe B.A., Sanger F., Schreier P.H., Smith A.J., Staden R., Young I.G. Sequence and organization of the human mitochondrial genome // Nature, 1981, v. 290 (5806), p. 457–465. Bibcode:[adsabs.harvard.edu/abs/1981Natur.290..457A 1981Natur.290..457A], doi:[www.nature.com/nature/journal/v290/n5806/abs/290457a0.html 10.1038/290457a0], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/7219534 7219534].
  35. Sanger F., Coulson A.R., Hong G.F., Hill D.F., Petersen G.B. Nucleotide sequence of bacteriophage λ DNA // Journal of Molecular Biology, 1982, v. 162 (4), p. 729–773. doi:[www.sciencedirect.com/science/article/pii/0022283682905460 10.1016/0022-2836(82)90546-0], PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/6221115 6221115].
  36. Walker J. Frederick Sanger (1918–2013) Double Nobel-prizewinning genomics pioneer // Nature, v. 505 (7481), p. 27. Bibcode:[adsabs.harvard.edu/abs/2014Natur.505...27W 2014Natur.505...27W]. doi:[www.nature.com/nature/journal/v505/n7481/full/505027a.html 10.1038/505027a]. PMID [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/24380948 24380948].
  37. [www.nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1972/ "The Nobel Prize in Physiology or Medicine 1972"]. Nobelprize.org.
  38. Blackburn E.H. [ethos.bl.uk/OrderDetails.do?uin=uk.bl.ethos.449954 Sequence studies on bacteriophage ØX174 DNA by transcription] (PhD thesis). University of Cambridge, 1974.
  39. [www.nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/2009/ "The Nobel Prize in Physiology or Medicine 2009"]. Nobelprize.org.
  40. 1 2 [www.telegraph.co.uk/news/obituaries/science-obituaries/10462574/Frederick-Sanger-OM.html "Frederick Sanger, OM"]. The Telegraph.
  41. [www.bbc.com/news/science-environment-25020112 "Frederick Sanger: Nobel Prize winner dies at 95"]. BBC.co.uk. 20 November 2013.
  42. [www.nobelprize.org/nobel_prizes/facts/ "Nobel Prize Facts"]. Nobelprize.org.
  43. [abrf.org/ ABRF]
  44. [www.sanger.ac.uk/about/people/biographies/fsanger.html "Frederick Sanger"]. Wellcome Trust Sanger Institute.
  45. Hargittai I. (April 1999). "Interview: Frederick Sanger". The Chemical Intelligencer. New York: Springer-Verlag. 4 (2): 6–11. London: Imperial College Press. p. 73–83. ISBN 1-86094-288-1.
  46. Ahuja A. "The double Nobel laureate who began the book of life". The Times, London, 12 January 2000, p. 40.
  47. "Frederick Sanger: Unassuming British biochemist whose pivotal and far-reaching discoveries made him one of a handful of double Nobel prizewinners". The Times. London. 21 November 2013. p. 63.
  48. [theconversation.com/frederick-sangers-achievements-cannot-be-overstated-20596 Frederick Sanger’s achievements cannot be overstated]. The Conversation, 21 November 2013.
  49. Bhattachjee Y. [science.sciencemag.org/content/vol317/issue5840/newsmakers.dtl?cookietest=yes Newsmakers: A Life in Science] // Science, 2007, v. 317, p. 879. doi:[science.sciencemag.org/content/317/5840/879.5 10.1126/science.317.5840.879e].

Литература

  • Brownlee G.G. Fred Sanger, double Nobel laureate: a biography. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2014. 223 p. ISBN 978-1-107-08334-9.
  • García-Sancho M. A new insight into Sanger's development of sequencing: from proteins to DNA, 1943–1977 // Journal of the History of Biology, 2010, v. 43, p. 265–323. doi:[link.springer.com/article/10.1007%2Fs10739-009-9184-1 10.1007/s10739-009-9184-1].
  • Sanger F., Dowding M. Selected Papers of Frederick Sanger: with commentaries. Singapore: World Scientific, 1996. 662 p. ISBN 981-02-2430-3.

Ссылки

  • [nobelprize.org/nobel_prizes/chemistry/laureates/1958/ Информация с сайта Нобелевского комитета (1958)]  (англ.)
  • [nobelprize.org/nobel_prizes/chemistry/laureates/1980/ Информация с сайта Нобелевского комитета (1980)]  (англ.)
  • [www.sanger.ac.uk/ The Sanger Institute]
  • [www.vega.org.uk/video/programme/131 Fred Sanger] 2001 Video Documentary by The Vega Science Trust
  • [www.npg.org.uk/collections/search/person.php?search=ss&sText=Sanger&LinkID=mp06016 National Portrait Gallery]
  • [www.alanmacfarlane.com/ancestors/sanger.htm Frederick Sanger interviewed by Alan Macfarlane, 24 August 2007 (film)]
  • [www.bbc.co.uk/archive/scientists/10603.shtml Interviews with Nobel Prize–winning scientists: Dr Frederick Sanger], British Broadcasting Corporation, 1985. Interviewed by Lewis Wolpert
  • [wellcomelibrary.org/collections/digital-collections/makers-of-modern-genetics/digitised-archives/fred-sanger/ Frederick Sanger archive collection] - Wellcome Library finding aid for the digitised collection


Отрывок, характеризующий Сенгер, Фредерик

– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.