Фредерик (корабль)
Фредерик (Friedrich) — первый известный вооружённый парусный корабль (1636) западноевропейского типа, построенный в России.
Содержание
История
В 1634 году ко двору царя Михаила Фёдоровича прибыло посольство от голштинского герцога Фридриха III с просьбой о разрешении для его подданных проезжать через территорию России в Персию по торговым делам.
Записи об этом предприятии оставил немецкий путешественник и учёный Адам Олеарий в своей книге «Описание путешествия в Московию» (Шлезвиг, 1656).
Кроме всего прочего, посольство также должно было договориться с русскими властями о постройке на Волге десяти кораблей для плавания голштинцев в Персию.
Русское правительство благосклонно отнеслось к этой просьбе, ибо видело в предприятии и свою выгоду, а также рассчитывало перенять у голштинских мастеров технологию постройки больших кораблей. На это указывает и содержание царской грамоты, отправленной нижегородскому воеводе, в которой, в частности, говорится:
|
Ходити им в Персиду... Волгою на десяти кораблях, а корабли им делати в нашей земле, где такие леса, которые к тому делу годны найдут, а тот лес покупати им у наших людей вольною торговлею, а плотников к тому корабельному делу, к их корабельным мастерам в прибавку, наймовать наших подданных охочих людей, и наём им платить по договору с ними вольною торговлею, а от тех плотников корабельного мастерства не скрывать и не таить. | 
|
В конце 1634 года из Москвы в Нижний Новгород отправились шесть голштинских специалистов в сопровождении русской охраны: шкипер (и руководитель постройки) Михаэль Кордес из Любека, корабельный плотник Корнелий Йостен, переводчик Ганс Берк, а также Кашпер Зеелер, Йохан Стирпомас и Йохим Кранц.
С помощью нанятых русских плотников к июню 1636 года первый корабль, названный в честь герцога Фридриха III, был спущен на воду. Остальные девять кораблей было решено строить по результатам торговой миссии в Персию.
По данным Адама Олеария, «Фредерик» был построен из сосновых досок и имел длину 120 футов, ширину 40 футов и осадку 7 футов. Эти размеры соответствуют принятым в то время стандартам для галер — разве что осадка для корабля такого типа была великовата (с учётом того, что его сделали плоскодонным, без киля).
В марте 1636 года в Москву прибыло новое голштинское посольство, во главе которого были Крузиус и Брюггеман. Это посольство наняло уже в России команду для «Фредерика» из местных иностранцев и русских людей. 1 июля (11 июля по Новому стилю) посольство отправились из Москвы в Персию совместно с русскими посланниками Алексеем Савиным Романчуковым, подьячим Скобельцыным и толмачом Юшковым[1]. 30 июля (9 августа по Новому стилю) того же 1636 года миссия отбыла из Нижнего Новгорода вниз по Волге, направляясь в Персию.
По данным Адама Олеария, на «Фредерике» в Персию плыло 126 человек.
27 октября (6 ноября по Новому стилю) 1636 года «Фредерик» наконец-то вышел в Каспийское море. А 12 ноября (22 ноября по Новому стилю), когда корабль был уже недалеко от Дербента, «Фредерик» попал в мощный шторм.
|
|
Высокие и короткие волны приводили к тому, что наше судно, которое было очень длинно и лишь из соснового дерева, извивалось, как змея, и расходилось в скреплениях. Нижняя часть... так скрипела, что во внутреннем помещении едва можно было расслышать собственное слово. Волны одна за другой опасно обрушивались на корабль и перебрасывались через него, заливая его так, что нам постоянно приходилось выкачивать и вычерпывать воду... Мы провели ночь в ужасе, страхе и опасениях... |
|
Шторм продолжался три дня, и в результате израненный корабль, потерявший уже все свои три мачты, было решено посадить на мель, чтобы спасти груз и команду.
В дальнейшем «Фредерик» был вытащен на берег в десяти милях от Дербента и разворован местными жителями.
Интересное
«Фредерик» был построен на 31 год раньше, чем «Орёл», который традиционно считается первым российским парусным кораблём западноевропейского типа. Однако, хотя «Фредерик» был построен в России, но ходил он под флагом Гольштейна.
Напишите отзыв о статье "Фредерик (корабль)"
Примечания
- ↑ Адам Олеарий. Описание путешествия в Московию. [www.vostlit.info/Texts/rus7/Olearij/pred.phtml?id=1025 Введение]. — М. Русич. 2003
Ссылки
- [www.abhoc.com/arc_vr/2004_01/251.html Корабль «Фредерик» и его короткое плавание в 1636 году.]
- [library.thinkquest.org/C0125871/e1.htm Российские парусные корабли.]
- Адам Олеарий. [www.vostlit.info/Texts/rus7/Olearij/pred.phtml?id=1025 Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию].
Отрывок, характеризующий Фредерик (корабль)
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
