Фредерик IX

Фредерик IX дат. Frederik 9.<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Король Дании
20 апреля 1947 года — 14 января 1972 года
Предшественник:	Кристиан X
Преемник:	Маргрете II
Рождение:	11 марта 1899(1899-03-11) дворец Зоргенфри, Люнгбю-Торбек, Королевство Дания
Смерть:	14 января 1972(1972-01-14) (72 года)
Место погребения:	Роскилльский собор
Род:	Глюксбурги
Отец:	Кристиан X
Мать:	Александрина, герцогиня Мекленбург-Шверинская
Супруга:	Ингрид Шведская
Дети:	Маргрете (р.1940) Бенедикта (р.1944) Анна-Мария (р.1946)
Монограмма:
Награды:

Фредерик IX (дат. Frederik 9.; 11 марта 1899 — 14 января 1972, Амалиенборг) — последний равнокровный династический король Дании с 20 апреля 1947, преемник Кристиана X.

Старший сын короля Дании Кристиана X и его жены Александрины, герцогини Мекленбург-Шверинской.

24 мая 1935 года он женился на принцессе Ингрид Шведской (1910—2000), дочери короля Швеции Густава VI Адольфа, от которой имел трёх дочерей:

• Маргрете (р. 1940), будущая и последняя равнокровная королева Дании Маргрете II
• Бенедикта (р. 1944), в 1968 вышла замуж за принца Рихарда фон Саин-Виттгенштейн-Берлербург
• Анна-Мария (р. 1946), в 1964 вышла замуж за короля Греции Константина II.

Не имея сыновей, объявил преемницей старшую дочь Маргрете II (в 1953 был изменён закон о престолонаследии; до этого наследником был младший брат Фредерика, крайне непопулярный принц Кнуд).

Скончался 14 января 1972 года и похоронен по собственному желанию вне стен кафедрального собора в Роскилле.

Отрывок, характеризующий Фредерик IX

– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.