Фрайкор

Фрайкор (нем. Freikorps — свободный корпус, добровольческий корпус) — наименование целого ряда полувоенных патриотических формирований, существовавших в Германии и Австрии в XVIII—XX вв.

История

Одним из самых известных добровольческих корпусов времён наполеоновских войн был Фрайкор Лютцова под руководством Адольфа фон Лютцова. Полки состояли из местных добровольцев и дезертиров противника. Иногда экзотически экипированные войска использовались как пехота, кавалерия и реже — артиллерия. Существовали и смешанные соединения и легионы численностью от роты до нескольких тысяч человек. Прусский фрайкор генерала фон Клейста состоял из пехоты, егерей, драгун и гусар.

После Первой мировой войны также возникло несколько реваншистских организаций под названием «фрайкор»; многие из них позднее примкнули к нацистскому движению.

В начале 1919 года отряды фрайкора под руководством Густава Носке подавили выступления немецких коммунистов и крайне левых социал-демократов, намеревавшихся провозгласить советскую власть.

Фрайкором Вальдемара Пабста, созданным на основе Гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии были без суда убиты Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Непосредственными исполнителями являлись капитан Хорст фон Пфлюгк-Хартунг, лейтенанты Герман Сушон, Рудольф Липман, Генрих Штиге, Ульрих фон Ритген, Курт Фогель, рядовой Отто Рунге.

Финансовую поддержку фрайкоров и других формирований размером в 500 миллионов марок обеспечил «Антибольшевистский фонд» германской промышленности, аффилированный с Антибольшевистской лигой Эдуарда Штадтлера.

По этому поводу Носке произнёс ставшую крылатой фразу:

Пожалуй, кто-то же должен быть кровавой собакой. Я не стыжусь ответственности

Отряды фрайкора участвовали в разгроме Баварской Советской республики и подавлении трёх восстаний польских инсургентов Силезии в 1919—1921 годах. Там в результате референдума 20 марта 1921 года почти 60 процентов населения проголосовало за то, чтобы Силезия осталась территорией Германской империи. Польские вооружённые формирования при содействии французских оккупационных войск 3 мая начали вооружённое восстание, чтобы добиться включения Силезии в состав Польши. 23 мая 1921 года немецким фрайкорам самообороны Верхней Силезии удалось штурмом овладеть Аннабергом, главным укреплением восставших поляков, что стабилизировало обстановку. Тем не менее Верховный совет Союзников 20 октября 1921 решил передать восточную часть верхнесилезского промышленного края Польше.

Балтийский фрайкор, состоявший из местных остзейских немцев и добровольцев из Германии, сражался в 1918—1919 годах за создание немецкого государства на территории Прибалтики под названием Балтийское герцогство.

После роспуска фрайкора многие бывшие добровольцы стали активными участниками Национал-социалистической партии Германии или прочих крайне-правых и националистических организаций. Многие из военных руководителей Третьего рейха, а также многие из ключевых функционеров нацистской партии были выходцами из фрайкора.

Известные фрайкоры

• Война за австрийское наследство, Семилетняя война
  • Chasseurs de Fischer (франц.)
  • Volontaires de Saxe (добровольцы маршала Морица Саксонского) (франц.)

• Семилетняя война
  • Фрайкор фон Клайста (прусск.)
  • Свободный полк Franciscus Le Noble (прусск.)
  • Фрайкор фон Шоны (прусск.)

• Революционные войны
  • Фрайкор Одонель (австрийско-сербский)
  • Фрайкор Вурмзер (австрийско-хорватский)

• Наполеоновские войны
  • Иностранный батальон фон Ройс
  • Дитмарш-Штормарнский легион
  • Хеллвигский фрайкор
  • Фрайкор Лютцова
  • Русско-германский легион
  • Егери Шилля
  • Чёрный легион
  • Добровольческий фельдегерский корпус фон Шмидт

• Первая мировая война и Веймарская республика
  • Гвардейская кавалерийская стрелковая дивизия
  • Морская бригада фон Лёвенфельд
  • Морская бригада Эрхардт
  • Фрайкор Оберланд
  • Фрайкор Эпп
  • Фрайкор Мэркер
  • Фрайкор Лаутербах
  • Германский фрайкор самообороны Верхней Силезии

См. также

• Балтийский фрайкор
• Шюцкор
• Стальной шлем
• Хеймвер

Литература

• Carlos Caballero Jurado, Ramiro Bujeiro. [books.google.com/books?id=UXouZJHA-5EC&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=true The German Freikorps 1918-23]. — 1. — Oxford: Osprey Publishing, 2001. — 64 p. — ISBN 1-841-76184-2.
• Акунов В. В. [www.virtus-et-gloria.com/Menu.aspx?book=texts/freikorps.html Фрайкоры. Повесть о германских добровольцах.] Москва. «Рейттаръ». 2004. 208 с. ISBN 5-8067-0021-6

Ссылки

• Акунов В. В. [www.imha.ru/knowledge_base/library/f-library/print:page,1,1144527352-frajkory.html ФРАЙКОРЫ. ГЕРМАНСКИЕ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ ОТРЯДЫ В 1918—1923 гг.]

Отрывок, характеризующий Фрайкор

Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.