Фрейм (элемент интерфейса программ)

Рамка, или фрейм (англ. Frame), а также англ. group box (контейнер групп) — элемент (виджет) графического интерфейса пользователя, который является контейнером для других объектов. Очень схож с окном по своим свойствам, но отличается от него тем, что не может находиться внутри аналогичного контейнера. Разработчики программного обеспечения используют подобные виджеты для группировки компонентов в окне.

В HTML (где фрейм имеет также несколько иное значение - часть независимо прокручиваемой страницы), этот вид для удобной группировки окна называется FieldSet («набор полей»), он разделяет окно на несколько частей, в каждом контейнере отображается необходимая информация из разных источников информации. Это и есть главное достоинство фреймов, группирование — на одной странице может находиться объединённая информация с разных источников в сети.

В изображении слева, верхний фрейм — не имеет заголовка. Два следующих фрейма ниже имеют заголовок, а также, как и верхний фрейм, радио-кнопки (переключатели) вне их, чтобы выбрать один или другой режим. Самый нижний фрейм имеет серый оттенок, то есть недоступен, поэтому ни один из его элементов не может быть выбран. Стоит обратить внимание на то, что каждый из фреймов, а также область за их пределами, имеет строгую проверку на переключение радио-кнопок, поэтому только один из переключателей можно выбрать.

Литература

• Хабибуллин Ильдар Шаукатович. [books.google.com/books?id=hmKsvvj--E0C&pg=PA438 Java 7 (4-е изд.)]. — БХВ-Петербург, 2012. — P. 438–. — ISBN 978-5-9775-0735-6.

Ссылки

• [developer.apple.com/library/mac/documentation/UserExperience/Conceptual/OSXHIGuidelines/ControlsView.html#//apple_ref/doc/uid/20000957-CH52-SW1 Group Box] — OS X Human Interface Guidelines

Отрывок, характеризующий Фрейм (элемент интерфейса программ)

Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.